У Каждого, Своя Высота Падения
Шрифт:
Максим вспомнил, как на Кавказе, в городе, где он служил, городское начальство решило построить, воинский мемориал Славы, павшим воинам в годы Великой Отечественной войны, при освобождении этого города от фашистских захватчиков.
Сама идея по строительству этого мемориала, конечно же, была идея благородная. Идея, которая достойна всякого уважения. Но...! Этот памятник строили в черте города и когда экскаватором рыли котлован под его фундамент, то увидели, что на этом самом месте, когда-то было людское кладбище. Многие люди, в том числе и Максим, видели, как на зубьях от ковша экскаватора развевались длинные, чёрные человеческие волосы (скорее всего женские...), как выкапывались, выдирались из земли кости умерших людей, которые потом мальчишки,
Максим был уверен в том, что те, геройски погибшие воины, которым таким вот образом, уделялось внимание местными идиотами, и воздвигался этот памятник Славы, в своих гробах перевернулись, и, причём неоднократно. Но это "строительство", прекращено не было и этот "памятник" в городе, стоит до сих пор. Памятник нашего бесславия, невообразимой тупости и преступно-неуважительного отношения к умершим, когда-то людям.
– Ну почему людские захоронения не организовывают где-то вдалеке от городов и больших населённых пунктов...
– думал Максим - Почему их стараются "построить...", чуть ли не у себя под носом, или своим окном, чтобы через какое-то время, забыв о том, где оно находится, топтаться и ходить по костям своих далеких предков, родственников, своих друзей, товарищей и знакомых! Ну почему...!? Почему всё это происходит? Почему какое-либо промышленное строительство, если возникает в этом необходимость, не начинается на месте расположения кладбища, только лет через двести, триста, четыреста с момента его закрытия, то есть тогда, когда человек, как ему и положено, действительно станет прахом земным. Что, разве земли не хватает...!? Так не разбазаривайте её...! Не ваша она, много неуважаемые мной политики...! И погребённому в землю человеку, абсолютно безразлично, где и в какой земле он будет лежать. Будь то чернозем, глина или песок пустыни. Но ему, даже умершему, далеко не всё равно, будет ли он спокойно лежать в ней, или его тоже когда-то, благодаря каким-то варварам типа "демократа-акробата" Беспутина, станут пинать по этой земле, как футбольный мяч, по всему стадиону.
– Дааа...!
– во многом разочарованный и расстроенный от своих невесёлых воспоминаний из прошлого, и от увиденного им сейчас, домысливал Максим - Выходит, как ни крути, а человек то наш, разудалый наш "хомо сапиенс", и к Земле-Матушке, и к самому себе относится точно так же, как относится к падчерице, отчим или мачеха.... Если сказать очень мягко, то относится к ней, без всякого уважения! А если говорить так, как оно есть, то..., лучше, наверное, вообще ничего не говорить...!
А с другой стороны, на то он и отчим, на то она и мачеха...! Хотя "падчерице...", от этого, нисколько не легче!
И дело совсем не в том, кем ты был на этой Земле, а всё дело в том, что ты полезного сделал для людей. Имя Иисуса Христа, будет Божественной музыкой звучать вечно, потому, что он думал о Людях, а не о Себе и ради их спасения пожертвовал собой. И у него нет ни баснословно дорогого памятника на могиле, (эта привилегия принадлежит только вороватому человеку...) и нет даже самой могилы. Но при этом Иисус Христос будет в людской памяти жить Вечно, а человека, возможно будут помнить всего лишь семьдесят пять лет..., (а в реальности, на практике забывают гораздо быстрее...) пока это кладбище не снесут вместе с мраморными и гранитными памятниками, склепами и колоннами, золочеными усыпальницами и другой ненужной кладбищенской атрибутикой.
Максим сидел на трухлявом пеньке и думал о том, что после своего ухода, из этой, во многом развлекательно-познавательной Жизни, он ни в коем случае не хотел бы быть зарытым в сырую землю, на радость могильным червям, а хотел бы быть сожжённым на костре и что бы его пепел был развеян над вечно зелёной красавицей тайгой и обязательно на Урале. Максим так же, был категорически против того, что бы у него была какая-то могила вообще, а на ней какой-то памятник и его имя на нём. Ничего этого он решительно не хотел. Ни похорон, ни памятников, ни поминок, ни каких-либо других пьянок и гулянок, связанных и проводимых после смерти человека. Всю жизнь Максим наблюдал и видел одно и то же, это то, как люди, всеми доступными им способами цепляются за людскую Память живущих после них, за то чтобы их Помнили и как можно дольше. Желательно, что бы помнили вечно. Максим считал это устремление людей, большой глупостью, которая определялась, формировалась и укреплялась в их сознании, в течение всей их жизни, в виде какого-то животного страха, вызванного перед своей собственной кончиной и своим вечным забвением.
Человек старается не думать о том, что каждый из нас, ( неважно кто ты, президент или горький пьяница...) в отведённое Богом время, покинет этот Мир и в обязательном порядке, превратится в некий мешок из человеческой кожи, наполненный костями, слизью и дерьмом. Вот и всё...! И это удел любого и каждого. Исключений не бывает.
Максим искренне считал, что никакие насильственные действия, через принуждение к любви и вечной памяти, никогда не принесут положительных результатов. Цепляние за людскую память, это безусловно, тоже является насилием. Если ты достоин Памяти, то у тебя нет никакой необходимости за неё цепляться. Пример тому наш Иисус Христос. Он не думал и не цеплялся за возможность, каким-то образом остаться в памяти людей. А живёт там до сих пор. Если ты принуждаешь к Любви, то там нет любви, если ты принуждаешь к Памяти, там нет памяти. И когда люди хоронят человека желая ему вечной памяти, они лукавят, в надежде обмануть всех и себя тоже.
И это есть, моё общее жизненное наблюдение. Это и есть, общий для всех нас итог.
А вот свои личные, жизненные итоги, которые я собирался совсем недавно подвести в этом лесу, мне, по всей видимости, подвести, сегодня не удастся. Как говорится, не мой сегодня день. А может, как раз, и нет...!? Как раз наоборот...! Кто его знает...!? Дерево, надо рубить, пока оно стоит...! Когда оно упало, это уже не дерево. Это уже - труха...! И может быть именно сейчас, один из таких итогов, и был честно, правдиво, независимо от чего-либо и бескомпромиссно, подведён самой жизнью...".
Максим решительно встал со своего старенького пенька на котором он сидел..., оставленного здесь в тайге, когда-то упавшим от старости и болезней деревом, и направился в ту сторону, которая, как он считал, была для него единственно-правильным и верным направлением и дорогой, которая, и выведет, его из этой, непроходимой тайги.
= = =
ГЛАВА - 62.
"ВСТРЕЧИ с друзьями ДЕТСТВА и Их не совсем УТЕШИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ.... Максим впервые сталкивается с подлостью взрослых...".
К Максиму всё чаще и чаще приходило настойчивое желание, поехать в отпуск, на свой родной Урал. Там где он родился и рос.
В последнее время, а вернее уже несколько лет подряд, он очень хотел повидаться со своими друзьями и одноклассниками, с которыми когда-то учился в школе, бегал по улицам, купался с ними в местной, красивой реке "Вагран". Да и заодно с теми людьми, которых он в своё время хорошо знал и с которыми провёл своё детство и юность.
С тех самых пор, когда он со своими родителями переехал в город Каменск, на Урал, в свой посёлок "Третий Северный", Максим, ни разу не приезжал. Всё как-то не получалось. Никак не мог для этого выкроить время.
И вот, наконец, в свой очередной отпуск, Максим, нарушив давно установившуюся и устоявшуюся традицию, отправился не на Кавказ, а на свой любимый, но к этому времени..., уже изрядно им, подзабытый Урал.
По приезде в Североуральск, Максим не стал устраиваться в гостиницу, а остановился у хороших знакомых, можно даже сказать давних друзей своих родителей, по фамилии Глазьевы.
Первому, кому Максим позвонил из своих одноклассников, был Коля Кречетов. Они договорились встретиться возле центрального входа у городского рынка.