У Короля любовница
Шрифт:
Конечно, сама Ламбэль прямо порочащих фактов о себе не выдавала, но и не особо боялась сказануть лишнего при такой наивняшке, какую я активно изображала. Мне удалось мно-огое понять из случайно оброненных ею слов и недосказанных намёков. Помогли и некоторые сведения из головы Сиенны, дополняющие картину. А ещё чуть позже, уже распращавшись с гостьей, я взяла книги о южных странах в библиотеке и прочитала об их устоях, чтобы окончательно связать детали воедино. Журналистское образование здесь очень помогло, как и большой опыт брать интервью у разных скользких личностей.
Таким образом, даже из ненавязчивой женской болтовни я поняла, что Ламбэль — настоящая южанка в луше, и ей привычно, что у женщины несколько мужчин. Опять же, прямо это сказано не было, но девственности она, судя по всему, лишилась достаточно рано. Если я верно поняла намёк. Что ж, эти факты мне на руку. Жермиен -то ой какой собственник...
После обеда наступило время переодеться. Не удивительно, что первой темой, касаемой одежды, стало сочетание цветов. Ведь я прямо сейчас походила на безвкусную радугу, да и предыдущие наряды Королевы не отличались адекватностью в этом плане. Надо отдать Ламбэли должное, рассказывала она толково. Вот только Сиенна всё это прекрасно знала и раньше, в плане моды ей дали нужное образование. Другое дело, что бывшие камеристки умудрились вбить глупышке в голову несусветный бред о моде конкретно Ранеции. Казнить бы их за это, да руки марать не охота.
Они уверяли, что, чем выше статус дамы, тем более вычурным должно быть её платье. Грубо говоря, если ты Королева, то это стоит демонстрировать не дороговизной нарядов, а вольностями, отступлениями от общепринятых канонов. Чем выше статус, тем больше отступлений от этикета и норм может позволить себе дама. Почему же высокородные герцогини тоже не делают подобного? А не хотят принизить значимость венценосной особы. Сиенну убедили, что придворные своей адекватностью в одежде демонстрируют ей уважение и поклонение.
Та же, кто посмеет надеть на себя светофор, якобы, словно бросает вызов положению монарха. У Сиенны в голове это долго не укладывалось, но она разрешала рулить собой, пытаясь понять на примере и прочувствовать. Не видя лицемерия раньше, она принимала ужимки придворных за искренность, что лишь подтверждало слова камеристок.
Подобной дезинформацией они пытались продемонстрировать необразованность новой Королевы, отсюда же пошло её прозвище “деревенщина”. Бедная Сиенна, такой испытала резонанс. Она -то привыкла, что всё наоборот: чем выше ответственность, тем больше ограничений, и так верно, ибо с тебя больше при этом и спрос. Но “здесь не Листрия, а Ранеция, у нас всё иначе” — пели ей в уши эти стервы рассчётливые. Приводили аргументами структуру апартаментов, не разделённых на комнаты, как в Листрии, и прочие заметные, а порой и диаметрально противоположные отличия.
Получается, они толкали бедняжку самолично поступать вопреки общепринятым правилам, и она своими же руками рыла гробила свою репутацию, не понимаю, что делает не так. Хм, достаточно изобретательно. Неужто сами придумали? Или таки дражайший супруг подобную тактику подсказал? Учитывая, что именно он выбирал ей этих камеристок, то очень на то похоже. Просто инструктажа хватило бы, хотя может с кем -то из них Жермиен даже спал. До появления Ламбэли, конечно. Но вернёмся к моменту текущему.
Пока я, сконфуженно потупившись, изображала полевую ромашку, стоя у зеркала, подстилка моего мужа вещала о сочетаемости цветов и одновременно рылась в моём гардеробе, в процессе чего на её лицо проступали то зависть, то насмешка. Вскоре Ламбэль выбрала для меня нежно голубое неброское платье с консервативным декольте и без каких-либо излишеств вроде рюшек. К низу подола цвет почти растворялся, превращаясь в белый, так что создавалось впечатление, что я — милый златовласый ангелочек, ступающий по облакам. Мне всё понравилось, но обойти вопрос отделки было сложно, ведь бывшие камеристки так любили обвешивать Сиенну рюшами, что их пришивали даже туда, где раньше не было.
— Ой, а рюши? Без них можно? Разве они не подчёркивают мою знатность?
Ламбэль вскинула бровь. Да-да, Сиенне так и заявляли! Цитата почти!
— Можно и без них, конечно, — ответила девушка. — Рюшки идут к вашим локонам, хорошо сочетаются с кукольной — в хорошем смысле, безусловно! — внешностью, но это не повод носить наряды только с ними. Всё должно сопрягаться по стилю.
— Ох, какой конфуз, значит, я не правильно поняла слова бывших камеристок... Или они просто врали мне.
На это Ламбэль деликатно промолчала, сделав вид, что увлечена выбором к моему наряду шляпки.
Глава 15
— Раз выяснился. столь интересный момент, — заговорила я кротко, — то, быть может, в следующий раз вы расскажете мне про дополнительные детали? Помимо рюшей есть ведь и что-то другое.
— Конечно, Ваш. Сиенна, отличная идея! Пусть это и станет следующей темой наших уроков стиля.
— Ой, как красиво звучит — уроки стиля. Это южное слово — “стиль”? В столице обычно говорят “мода”.
— М-м, наверное, — Ламбэль пожала плечами, — я не прислушивалась. Всю жизнь его использовала. Но “стиль” значит не только выбор одежды, ещё и то, как себя подаёшь в целом. В нашем с вами случае это слово подходит идеально. Хм, да, вот эта шляпка тоже идеальна! Думаю, вы готовы к прогулке!
— Знаете, — проговорила я, крутясь напоследок перед зеркалом, — мне впервые со дня свадьбы нравится моё отражение. Спасибо вам огромное, Ламбэль! Я у вас в долгу! Можете просить всё, что угодно!
На первый раз она кокетливо соскочила, приняв лишь похвалу, но я не собиралась сдаваться, только отложила попытки всучить ей свою благодарность. Точнее, “благодарность”, хе-хе. Нет, конечно, советы Ламбэль давала дельные, вот только не стоило спать с чужим мужем, дорогуша!
Следующие полчаса -час мы неспешно прогуливались по дворцовому парку и общались. Сначала продолжили тему сочетаемости цветов, в процессе чего я тренировалась на ходу выуживать из памяти Сиенны всякие имеющиеся там факты. Все те вещи, что говорила Ламбэль, доставшееся мне тело знало, но я не перебивала, пользуясь возможность потренировать навык, который может пригодиться в будущем, когда придётся искать нужную информацию прямо в ходе разговора.
Странно, что Ламбэль так усердно излагала мне очевидное, даже не подумав, что урождённая принцесса должна и сама быть в курсе. Видимо, репутация Сиенны рухнула стараниями камеристок так низко, что можно было легко поверить в её абсолютную безграмотность в плане нарядов. Ну, может окружающие думают, что её всю жизнь одевали другие люди, няньки там, матушка...
Нет, иногда я, конечно, говорила, мол, “о, про это знаю!”, но старалась не частить и раскрывать свою осведомлённость только в совсем банальных вещах. Чаще вставляла фразы типа “звучит логично”, “мне тоже так кажется” или “я догадывалась”.
Закончив с уроком стиля, постепенно перешли к личному. Я “наивно” брякнула, дескать, матушка говорила, что красивей всего девушки наряжаются для своих возлюбленных. После чего, хихикнув, спросила:
— А вы всегда та -ак красивы на мой вкус, значит, есть у вас кто-то особенный? Вы ведь не замужем, если не ошибаюсь... Жених? Кавалер?