У любви препятствий нет

Козлов Владимир Александрович

Перед восьмым марта везде по городу были развешены афиши о единственных гастролях в городе тогда популярного ансамбля Дружба. Билеты естественно все разошлись по горкому и исполкому. Алевтина, как не пыталась достать себе билетик, но всё было безрезультатно. Она боготворила этот ансамбль и их солистку Эдиту Пьеху. И очень горевала, что не может попасть к ней на концерт. Но на выручку пришли её ученики:

– Алевтина Никитична, – обратился к ней Лебедев, – если у вас есть спортивная форма, то мы можем вам показать выступления вашего кумира из нашего личного концертного зала. Пойдём тропой юннатов, где мы вам попутно покажем птичий мир.

– Я на любую тропу ступлю, лишь бы мне увидать Эдиту живьём, – сказала она.

Восьмого марта – в то время был рабочим днём. Они утром подарили ей мимозы, назначив на шесть вечера встречу в сквере дворца культуры, где народ отдыхал обычно там только в тёплые дни. Она пришла в спортивном костюме, драповой куртке спортивного покроя и кедах. По пожарной лестнице они забрались на чердак дворца культуры, где кругом летали голуби и вороны.

– Вы куда мальчики меня привели? – спросила она.

– Не бойтесь Алевтина Никитична, – успокаивал её Лебедев, – сейчас вы увидите свою Эдиту не только на сцене, но и за кулисами. Мы с Колькой всех знаменитостей давно смотрим бесплатно, и вы сейчас в этом не только убедитесь, но и полтора рубля сэкономите.

– Ребята мне это не нравится, – забеспокоилась она, – выводите меня назад отсюда?

– Мы уже пришли, – сказал Голубев и открыл перед ней большую железную дверь, откуда раздавалась песня «Мы с тобой два берега».

Тут уже ничего учительницу не могло остановить. Она быстро вошла в проём двери и оказалась в большом помещении, где под ногами были толстые древесные брусья, которые служили подвесной опорой для установки декораций. Через большие зазоры брусьев, сцена просматривалась хорошо, но, чтобы увидать лица артистов, нужно перемещаться было по брусьям, выбрав удобное положение. Алевтина, как завороженная смотрела в полумраке на свою любимую певицу, но кроме её причёски и повязанного шарфика на шее она ничего не видела.

– Я лица её не вижу, – с сожалением прошептала она. – А вы глубже на конец сцены перейдите там лицо хорошо видно, – посоветовал ей Колька.

Она, осторожно ступая по брусьям, стала подбираться к видимому обзору, но подняла многослойную лежавшую пыль и неожиданно чихнула, напугав ребят. Они хотели её предупредить, что делать этого нельзя, но не успели, Алевтина устроила канонаду своим аллергическим носом, зажимая рукой лицо. Ребята забыв про меры предосторожности, взбудоражились, шумно забегали по решётчатому настилу, скидывая на певицу и оркестр кучу пыли вместе с засохшим голубиным помётом.

– Тикаем? – крикнул Лебедев. Он схватил за руку своего преподавателя и потащил её к двери, но нога её провалилась и застряла между двумя брусьями. Голубев убежал первым, а Серёжка с трудом освободил её ногу, потащил учительницу в валявшийся на шлаке воздуховод большого диаметра. Он лежал на ней, уткнувшись в шею, и вдыхал запах её тела, от которого исходил вкусный аромат халвы. Она держала его на себе, не шелохнувшись, ощущая, как трясётся на ней мальчик, но успокоить его не могла, так, как труба для двоих была тесновата. Она понимала, что такое состояние у него не от страха, а от тесного контакта с ней. Они так лежали до тех пор, пока не угомонился шум и беготня по чердаку работников дворца культуры. Они, думая, что Колька был один, устроили за ним погоню. Он отвлёк на себя внимание и побежал не к пожарной лестнице, а к выходу.

Его поймали в тот день и отвезли в милицию. Потом сообщили в школу, но Алевтина замяла это дело, убедив директора школы, которым в то время являлся её отец, что Коля Голубев, помешанный на орнитологии мальчик. И чердак дворца культуры посещает регулярно с благими намерениями, чтобы кормить птиц.

После восьмого класса двум друзьям пришлось с ней расстаться. Она выйдет замуж за капитана рыболовецкого судна и уедет с мужем в прибалтийский Калининград.

Они увидят её, только через двадцать с лишним лет.

Глава 2

Колька Голубев поступит в судостроительный техникум, а Сергей Лебедев в строительный техникум, которые оба успешно окончат. После окончания техникума у Сергея будет служба в армии, где он заметно подрастёт и рост для него не станет камнем преткновения для свободного знакомства с женским полом. Демобилизации ждёт каждый солдат с нетерпением, чтобы обнять своих родственников и друзей. Он тоже ждал демобилизацию, но только не для того, чтобы уехать домой, а чтобы построить себе базис будущей жизни. Сергей домой не вернулся, по причине того, что ему предложили остаться жить и работать в городе, где проходила его служба. Ему дали должность мастера в управлении промышленного строительства и комнату в семейном общежитии. Потом была свадьба, появились дети, сын с дочкой, затем четыре года тюрьмы за несчастный случай на стройке, повлекший за собой смерть. И самая большая утрата, – это кончина жены. Он долго не воспринимал её как реальность. Так как они прожили с ней двадцать семь лет и смириться с тем, что он остался в пятьдесят лет один, как перст не мог.

Год назад он сидел и дежурил около жены в палате, где панели стен были выкрашены в коричневый цвет, и если ему удавалось поспать, то делал он это на диване с коричневой дерматиновой перетяжкой. Он тогда засыпал и думал, что такие мрачные тона, наводящие грусть на больных, положили маляра, по команде руководителей медицинских учреждений. Эти люди в белых халатах похоже страдали безвкусицей или у них было чисто садистское направление, чтобы этот декор умирающим людям и их родственникам причинял больше боли. С тех пор он не любит коричневый цвет, считая его цветом смерти. Дочке – врачу он тогда сказал, когда она приехала из Иркутска дежурить около матери:

– Если в твоей больнице, тоже такие же отвратительные тона на стенах, и древний медицинский персонал, от которого, за версту могилой тащит, – то знай, они не только ускорят кончину больного, но и здорового человека калекой сделают.

Дочка тогда, всего полгода работала врачом. Сразу после окончания медицинского института она вышла замуж и уехала с мужем жить и работать в Иркутск на родину к мужу, а сын уехал на ПМЖ в Венгрию двумя годами раньше. Были у него ещё две внебрачные дочки дошкольного возраста у себя на малой родине, где он родился, получил образование и специальность строителя. Но он до сей поры, так и не был уверен, что эти дочки, плоды его необузданной страсти к прекрасному полу. Остаться одному в таком возрасте было тяжело, к тому же он остался без средств сосуществования. Их строительное управление было упразднено три месяца назад. Он долго лежал на диване и смотрел в потолок, планируя, что можно продать в доме ненужные вещи и аппаратуру, чтобы временно, как-то прожить. Самым дорогим из недвижимого имущества, это была трехкомнатная квартира. В ней жила с тремя детьми и мужем его маляр Фаина. За проживание он деньги с неё не брал, она только производила все платежи по квартире. Эта семья строителей приехала из Казахстана, и они своим профессиональным мастерством внесли большой трудовой вклад в строительство его коттеджа. Сам он жил в четырёхкомнатном недостроенном коттедже, в котором не убирался уже больше месяца. Этот коттедж, стоял за убогим домом, и новое строение с улицы было не видно. Дом дореволюционной постройки он купил с покойной женой. Чтобы возвести новое жильё, они его не сносили, а использовали временно, как летнюю кухню. Помимо этого, они хранили там различные строительные материалы, а некоторые строители жили в этом доме. Но как бы то, ни было участь этого ветхого строения, была предрешена. Ему в любом случае грозил снос после того, как строительство нового дома завершиться. Но средств, для окончания строительства катастрофически не хватало. Автомобиль стоял без движения, так как денег на его заправку тоже не было.