У нас (не) получится

Eiya Ell

Я фыркнула и вышла. Но мама не дала далеко уйти, догнала и начала причитать:

— Дочка! Что за поведение такое? Вернись, — тянет за руку, — пошли готовить ужин. Бедный парень так тебя любит, вижу по его глазам, как они горят, когда он на тебя смотрит.

Ага, знала бы ты какой он бедный! Хотела сказать вслух. Наглый тип, каких поискать. Сексуальный маньяк, вот кто он! Но ничего этого я вслух не сказала, и то что я боюсь его, остаться с ним одни, тем более в его квартире, я тоже не сказала.

Мы

вернулись с ней на кухню. Как раз папа приехал с работы и развлекал Артема, так что хоть не надолго, но он оставил в покое мое личное пространство. После ужина, меня отправили собирать вещи. Я спустилась уже через пять минут, вещей взяла мало, на пару дней, надолго оставаться у него не собиралась. Попрашавшись со всеми мы уехали. Всю дорогу я ехала молча. Смотрела в окно. А его наглая рука всю дорогу лежала у меня на бедре. Как он успевал за дорогой смотреть, я не знаю. Как только мы переступили порог его квартиры, Артем меня обнял, так крепко, что я дышать не могла.

— Вредная девчонка, — вдыхает мой запах, целует шею нежно, — я сума схожу по тебе. Что ты делаешь со мной?

— Артем, я тебя боюсь, — еле дышу, когда чувствую на своей коже его губы, — отпусти пожалуйста.

— Я ничего плохого тебе не сделаю, поверь, — говорит но отпускает, — пойдем, я покажу тебе нашу квартиру, — тянет за руку.

С прихожей мы попадаем сразу в гостиную с современным ремонтом в серо белых тонах. Иделаьно просто сочетается с своеременной мебелью. С гостиной арка, за которой кухня. Большая кухня, со всей навороченной техникой. Некоторые из них я никогда не видела, и даже не знаю для чего они, но Артем увидев мое замешательство, обешал, что будет показаывать. Инструктировать. Правда потом нагло улыбнулся и сказал:

— За отдельную плату. Не материальную, — засмеялся, — я не шучу, — притянул поцеловал.

Мы прошли дальше, он мне показал все комнаты. Их было четыре. Все комнаты были отремонтированы со вкусом. Интересно, кто ему помогал? Мебель была только в его спальне. Где и находился писменный стол с комьпютером.

— Остальные комнаты ты обставишь как хочешь. Какую мебель захочешь, купим поставим.

— Я в этом не разбираюсь, — повела плечами, на что он улыбнулся.

— У тебя есть я, запомни это. Одну из спален сделаем детскую.

— Детскую? — возмушаюсь я.

— Да, я хочу троих. А ты скольких хочешь? — спокойно говорит Артем, обнимает меня, смотрит в глаза.

— Я детей не хочу. Даже одного не хочу. Какие дети? Мне семнадцать лет! — чувствую, мои мечты никогда не сбудуться, если родяться дети. Нет. Никаких детей.

— Ну я хочу детей. От тебя, ты же родишь мне? — так грусно смотрит на меня. Видно в его голове не укладываеться мой ответ.

— Я может быть и захочу. Когда нибудь, лет так через четыре-пять. Но не сейчас. Я шас не хочу. И тчока.

— Ты…не

говори так, как только ты забеременеешь мы сразу же родим.

— Я не забемеремею.

— Откуда такая уверенность?

— Артем, может мне и семнадцать, но я знаю о методах контрацепции.

— Милая, мы не будем предохраняться. Когда Бог даст, тогда и родим.

— Артем, хватит я тебя прошу, — упираюсь ему в грудь руками, чтобы отстранился, но толку ноль, — давай не говорить сейчас о детях. Никаких детей. Да и вообше после детей всех женщин разносит вправо влево, все толстеют. Я не хочу.

— Я у тебя не спрашивал. У нас будут дети. И ме все равно, если тебя разнесет. Я тебя всегда буду любить, при лююой фигуре.

— Любить? — я говорю дрожашим голосом, в шоке от такого признания.

— Конечно. Я тебя люблю. И надеюсь, когда нибудь услышать от тебя эти главные слова.

— Артем… — вырываюсь из обьятий.

— Все хорошо, моя маленькая. Иди сюда, — опять он меня обнимает, поднимает и несет на свою огромную кровать, — я так соскучился по тебе, — наваливаеться сверху, и я чувствую его камееный стояк у себя на бедрах, — не бойся меня.

Целует весьде, где есть доступ к моей коже. Чем вызывает мурашки на моей коже.

— Ты такая отзывчивая, моя, — произносит тихо. У нас у обоих учашаеться дыхание.

— Артем, — упираюсь ему в грудь, толкаю, — прекрати сейчас же.

— Тебе не нравится? — говорит и не на милиметр не отодвигаеться от меня.

— Я… не привыкла к такому, к таким прикосновениям.

— Я знаю милая. Тебе нравиться я вижу, чувствую твое тело, — он ныряет мне в трусики, гладит мне там, чем вызывает у меня стон, — какая ты влажная, сума сойти.

— Артем отпусти меня, — тяну его за руку, которая внизу, там у меня выводит узоры. медленными движениями пальцев. Такое ошушение, что там у меня можно плавать, до того все мокро.,- ты ты маньяк, — опять стон, потому что он находит мою горошину, и давит. Делает кругове движения вокруг кончиками своих пальцев.

— Расслабься. Доверься мне.

— Нет. Не могу, встань, — голова кругом от его ласк. Его губы находят под майкой сосок и кусают через ткань. Опять стон.

— Милая, — еле слышно говорит, — я хочу тебя, — с этими словами он встает, отходит.

— Ты зачем меня сюда привез? — я встаю и поправляю одежду.

— Это твой дом, — он пытается восстановить дыхание.

— Я болье никогда никуда не поеду с тобой. До свадьбы. Завтра утром отвезешь меня домой.

— Успокйся, — подходит, обнимает, и ему все равно, что я пытаюсь вырваться, — я не буду тебя трогать. Все обешаю. Это тяжело для меня, находиться рядом и не трогать тебя. Я постараюсь.

— Отпустишь меня сейчас, я поверю, — он отпускает.

Мы ложимся спать. Вместе. В обнимку.