У нас в Заримании
Шрифт:
С борта драккара, стоящего у борта купеческого корабля, "валькирии" поклонился Одноухий Нут.
– Довольна ли госпожа?
– Вполне.
Доминика кивнула Брану и тот передал конунгу через борт корабля тугой тяжелый мешок с золотом.
126.
– Что за история с помощником мажордома?
– спросил император, нарушив дрему.
Маша встрепенулась.
"Зеленая папка? Ага…"
– Не было никакой истории. Дала гаду по шарам, а потом по носу.
– Нос сломан.
– Это хорошо, будет память.
– Мстительно обрадовалась "эльфийка".
– В моем дворце не принято ломать
– Поморщился Бориден.
Маша немедленно оказалась на ногах. История случилась вчера, но ее до сих пор трясло от возмущения.
– Я возвращалась с конной прогулки с вашим величеством и у дверей моей комнаты, прямо на диванчике лакей задирает юбку горничной и рядом с подносом моих любимых кексиков собирается ее вульгарно трахнуть!
Бориден смотрел, не мигая на Машу и ждал продолжения.
– Девчонка плачет, но не сопротивляется…Я хватаю этого упыря за шиворот и бью по шарам, а потом об колено мордой!
– Маша поморщилась.
– До сих пор колено побаливает!
– Я не знал этих подробностей. Так, по-вашему, мнению-это было насилие?
– Девчонка опухла от слез-это она от счастья рыдала? Ах, ее заметил помощник мажордома! Ах, какая честь!
– Следить за слугам-дело министра двора. Не надо никого избивать, достаточно сообщить обо всем что видели…
– Я много что видела за эти дни!
– фыркнула Маша.
– В этой папочке ваш любезный Роберт не все выкладывает чего случается! Во дворце форменная охота на девочек! Наверно им не плохо платят, жаль, что не предупреждают о том, что поступают они работать не во дворец, а в бордель!
Кончик носа Боридена покраснел, а пальцы сжались в замок. Признак раздражения…
Об этом Машу уже предупреждал Роберт, но плевать она хотела на всякие предупреждения.
В императорском дворце ей пришлось вспомнить родной двор и нечестные приемы в драке. Побить она успела не одного помощника мажордома, только он один решился наябедничать. Горничные во дворце все были приятные, стройные девчонки не старше двадцати лет, румяные, шустрые, но с испугом в глазах. Они все были законной добычей мужской части прислуги, даже порой высокие господа снисходили до забав с горничными. Тех, кто беременел беспощадно увольняли, но желающих найти работу во дворце не убавлялось. Отбором прислуги занимался министр двора, не гнушаясь снимать пробу.
Про это Маше рассказала, спасенная ею от изнасилования Лиза.
И все это она немедленно выпалила в округлившиеся глаза Боридена.
"Сидит тут, хмырь, изучает жизнь по папочкам, а что под носом твориться-не видит!"
– Может вашему величеству нравится, что дворец ваш именуют самым дешевым борделем империи и…
– Молчать!
– крикнул император, наливаясь краской.
– Правда все глаза колет!
– крикнул Маша и схватив со стола чернильницу, с наслаждением запустила в стену. Удар, звон, брызги черные в разные стороны.
Телохранители в черном тут же ворвались через дверь, оттеснив довольную собой девушку к стене.
Император встал из-за стола, нервно заходил по комнате, от стола к окну и обратно.
Через минуту он, взял себя в руки и приказал позвать министра двора.
– Сопроводите принцессу Марго в ее апартаменты.
Ближе к обеду, когда Маша нехотя ковырялась в блюде с жареной уткой, появился министр двора. Вопреки обычаю без бутылки редкого вина. А то каждый вечер повадился приносить на дегустацию чего-то. Решил: подпою эльфийку и она размякнет?Сама юбки скинет. Не на того напал!
– Ты меня подставила, землячка! Но я не в обиде.
– Очень рада! Наслаждайся!
– Наслаждаться "клизмой" от императора?
– Надеюсь, вазелина не пожалели?
Министр скорчил скорбную гримасу.
– У меня есть плохая новость.
Маша напряглась.
"В тюрягу закатают?"
В тюрягу не закатали. Принцессу Марго выселили из дворца в отель Бруази в центре столицы вместе с горничной Лизой, замешанной в скандале.
Отелем оказалась не гостиница, как ожидала Маша, а трехэтажный дом посреди небольшого и порядком заросшего парка, обнесенного трехметровой стеной.
Император подарил на прощанье эльфийке карету полированного дерева и четверку серых жеребцов. Понятно, что кучер, лакеи и служанки были подобраны самим министром двора и сто процентов-стучали на Машу обо всем на свете. Уволить и заменить на других она их не могла. Зато могла теперь, избавившись от рутины императорского дворца путешествовать в карете по городу, по окрестностям. Эльфийку с непонятным статусом к себе в гости никто не звал, но она об этом и не жалела. В столице империи то и дело устраивались ярмарки, давали представления циркачи и разъездные театры. В столице имелось множество модисток-женщин шивших одежду на заказ. Кондитерские города творили настоящее волшебство из теста, сахара и кремов. Маша весь день колесила по городу в новенькой карете, дегустировала пирожные, делала покупки, смотрела представления. Скучать не приходилось. Все расходы оплачивал мажордом отеля, дядька пожилой, грузный, алкоголик и пофигист. Может с точки зрения императора это была опала и наказание, но с точки зрения Маши это была почти свобода.
127.
….Пыльно, темно и тесно в этом дощатом, щелястом домике…
"Куда это я попал?"
Николай повернулся вправо, влево, зацепил локтем какие-то старые тряпки, висящие на гвозде. Полетела пыль и тут же набилась в нос. Он чихнул раз, другой, третий.
– На здоровье!
– отозвался весело мужской голос снаружи.
Николай зажал нос пальцами и затаился.
Глаза привыкли к сумраку, и дверь обнаружилась прямо перед носом, такая же щелястая как стены.
– Не хочешь, не выходи!
– сказал тот же человек, и послышались монотонные шуршащие звуки: шмяк-шмяк-ш-ш-шмяк.
"Что я как пацан!"
Меченосец без меча толкнул дверь и шагнул наружу.
Ярко светило солнце, хорошо, что из-за спины. Картинка перед ним возникла яркая и сочная, в хороших щедрых красках.
Лысоватый дядька-типичный пенсионер-дачник в коротких потертых джинсах и клетчатой ковбойской рубахе с подвернутыми рукавами мирно полол грядки с картошкой. Стебли у картошки мощные, ярко-изумрудные, а цветы рубиновые.
Николай обернулся и увидел дощатый сарайчик для инвентаря, прислонившийся к дачному домику с облезлыми деревянными стенами, но с высокой, застекленной верандой и резными наличниками на пыльных окнах. Крыша у домика из листового железа с гребешка и тоже изрядно линялая, непонятного цвета.