У прокурора век недолог
Шрифт:
— Извини, Кирилл, я не хочу говорить об этом. Я не помню, чтобы я приносила в дом кошку, и уж тем более не могу поверить, что убила ее. Даже в моем дурацком сне этого не было. Я ничего не смогу объяснить, и давай прекратим это.
— Конечно. Отдыхай. Я что-нибудь приготовлю на обед, а еще сменю замок.
День прошел так, точно в доме был покойник. Кирилл ненадолго отлучился в офис, ночевать остался у меня, сменил замок на входной двери, а утром хотел отпроситься с работы. Этому я категорически воспрепятствовала, заявив, что нянька мне не нужна.
Кирилл ушел немного обиженный, а я начала
— Чепуха, — сказала я громко. — Чепуха. И я не спятила. Просто кому-то очень нужно… — Тут совершенно неожиданная мысль пришла мне в голову, я замерла с открытым ртом и некоторое время стояла так, хлопая глазами. Потом бросилась к письменному столу, схватила лист бумаги, карандаш и принялась писать, стараясь успокоиться, и очень боялась, что мелькнувшая мысль исчезнет и я не успею понять, что меня так поразило. “Наталья Никольская” вывела я на листе бумаги, “Лена Телегина. Юля и ее подруга”. У всех четверых в организме обнаружили наркотик. Все четверо посещали “Общество любителей Библии”. Лена и Наталья утверждали, что за ними следят, люди, их знавшие, рассказывают, что порой они выглядели совершенно ненормальными… как я вчера. Конечно… вчера меня смело можно было отправлять в психушку, этим бы все и кончилось, не явись вовремя на выручку Ольга со Славкой. Кто-то хочет, чтобы я в глазах окружающих выглядела чокнутой. Сначала в квартире передвигают предметы, а потом… потом несчастное животное и руки в крови. Зачем все это? Славик прав: ответ напрашивается сам. На вопрос: кому это нужно, я сейчас не могу ответить, зато способна ответить на другой.
Я собралась за десять минут и на машине поехала в областную больницу. Разыскать Варвару было нелегко, в ординаторской ее не оказалось. Битый час я слонялась по коридорам, прежде чем обнаружила подругу. Варька сидела на подоконнике между вторым и третьим этажами и курила с таким видом, точно ожидала с минуты на минуту конца света. Меня она вроде бы не узнала.
— Варвара, — позвала я, она подняла голову и удивленно на меня посмотрела. Потом нахмурилась и спросила:
— Это ты, что ли?
— Конечно, я.
— Сто раз просила, не приходи на работу, здесь же поговорить спокойно не дадут. Чего у тебя? Проблемы? — Она затушила сигарету и спрыгнула с подоконника. — Что-то ты очень бледная. Беременная, что ли? Слушай, хоть бы раз пришла в гости, как человек, домой… Ведь живешь в трех троллейбусных остановках.
— Я переехала.
— Здрасьте, могла бы и позвонить. Пошли в ординаторскую, чаю попьем.
— Нет, лучше здесь поговорим. Варвара, я хочу, чтобы у меня взяли кровь на анализ. Я чем-то отравилась, ужасно себя чувствую.
— Ты у врача была?
— А
— Я хирург. Отравление не по моей части. Чего-то ты в самом деле бледная. Ладно, пошли. Консервы ела?
— Нет. Тут другое. Может, я случайно выпила снотворное? Или что-то в этом роде?
— Ты что мне по ушам ездишь, подруга? — возмутилась Варька. — Выкладывай, что за дела? Зная Варьку, можно не сомневаться: она с места не сдвинется, пока все не выспросит. Я тяжко вздохнула и попыталась объяснить. Лицо подруги приобрело совершенно несчастное выражение, пока она слушала мой довольно бестолковый рассказ. Я с тоской подумала, что Варька вслед за другими вполне может заподозрить меня в сумасшествии.
— Дела, — пропела она растерянно. — Это что ж выходит, кто-то разгуливает по твоей квартире, а ты об этом знать не знаешь? Так в самом деле можно с катушек съехать. Пошли.
Мы отправились в лабораторию. Процедура заняла несколько минут, после чего меня выпроводили из кабинета и попросили подождать.
— Посиди в ординаторской, — сказала Варвара. — У меня дела…
— Нет, я лучше прогуляюсь.
— Под дождем? — удивилась подруга.
— Ага. Мне на месте не сидится.
Не знаю, сколько времени я бродила по парку, прилегающему к территории больницы. Вымокла, замерзла и пошла греться в машину. Там меня и отыскала Варвара, появилась на крыльце и замахала руками. Забыв про зонт, я побежала к ней. Только мы оказались в подъезде, как я спросила:
— Ну что? Готово?
— Готово, — проворчала Варька, сунула мне в руки листок бумаги и добавила с отчаянием:
— Как эта дрянь могла оказаться у тебя?
Я уткнулась в протянутый листок и даже прочитала, что на нем написано, только вот мало что поняла, оттого и спросила:
— Наркота?
— Наркота, — передразнила Варька. — В голове не укладывается. Ты хоть… вот черт. Слушай, ты снотворное принимаешь?
— Нет, — насторожилась я.
— Уверена?
— Конечно.
— Значит, не очень, потому что в крови, кроме этой пакости, еще и наличие сильно действующего снотворного. Иными словами… Вот что, пошли в кабинет, — резко закончила она.
— В какой кабинет? — не поняла я.
— В любой. — Мало что соображая, я шла за Варькой. Она отыскала свободный кабинет и сказала тоном, не терпящим возражений:
— Раздевайся и ложись на кушетку.
— Зачем? — попробовала я внести ясность.
— Раздевайся, говорю. Хочу тебя осмотреть.
Осматривала меня Варька очень тщательно, придвинув настольную лампу к кушетке, и даже вооружилась лупой. Очень скоро мне стало ясно, что она ищет.
— Как-то эта дрянь в тебя попала, — подтверждая мои догадки, проворчала она. — На руках все чисто. Ага, вот… очень хорошо. Глюки тебя дважды посещали? Так и есть, след укола, вот тут, на лодыжке, кто-то очень хитрый с тобой поработал. Значит, так, моя версия такая: некто дал тебе снотворное, а когда ты заснула, сделал укол. А потом подбросил дохлую кошку. Вымазать тебе руки в крови не проблема, а уж постель ты сама испачкала. Теперь вопрос: что за дерьмо происходит?
— Ответа у меня нет, — пожала я плечами. — Есть догадки. А тебе спасибо, теперь я, по крайней мере, могу быть уверена в одном: я не сумасшедшая.