У ПРУДА
Шрифт:
Сидя на скамейке, Катя прижалась к Кириллу и водила пальцем ему по ладони. Ей было тепло и не хотелось шевелиться и говорить. С ним было так хорошо… Она доверилась ему во всем. Она могла положиться на него, она ничего с ним не боялась.
– Так не хочется уходить, мне так хорошо! – вздохнула Катя.
– Завтра будет новый день…
– Да, и все будет по-новому.
НИКИТИН ОВРАГ
Кирилл тихо вошел в дом. Не зажигая свет, в темноте, чтобы не беспокоить мать, сразу пробрался к себе в комнату. Это была и комната и мастерская одновременно. Из мебели здесь были только кровать и стол. Все стены занимали полки, бумага,
Кадка стояла на красивой резной скамейке, вырезанной вручную. Под самой скамейкой, любил спать большой, рыжий кот. В комнате было прохладно. Окно не закрывалось с весны. Только белая тонкая сетка, натянутая во весь проем, предохраняла от мошкары.
Сев на стул Кирилл сразу же стал разглядывать набор красок подаренных Катей. Он сразу понял, что набор какой-то не обычный. Нестандартная упаковка и размеры, подтверждали это. Когда он открыл крышку, то увидел несколько больших тюбиков основных цветов. Ясно, что краски подбирал профессионал. Такие краски любители не покупают.
– Даже об этом позаботилась, - подумал он, - видимо тетя Варя про меня не мало рассказала…
Сзади приоткрылась дверь. Мама еще не спала.
– Ты уже дома?
– Садись, мама, - пододвинул он свой стул, и, так как другого не было, сел рядом прямо на пол.
– Ну что ты на пол сел? – присаживалась мать
– Мама, мне сегодня везде хорошо… - вздохнул сын.
Мать лукаво скосила глаза в сторону и улыбнулась молча. Свет настольной лампы и распущенные перед сном волосы, оттеняли красоту этой еще молодой женщины, которая свое счастье видела только в счастье сына.
Она обратила внимание на лежавшую на столе коробку:
– Какие необычные
– Это Катин подарок, мама.
– Да? – снова улыбнулась мать.
Она взяла в руки один тюбик:
– Где же она нашла такие?
– Видимо в салоне, эти краски подбирал опытный художник, здесь все необходимое, и синтетики нет…
– А она еще и практичная!
Кириллу вспомнилось, как сегодня он бежал за ней с ромашками, а крикнуть не смог. Не смог и все. Потом она остановилась, а он тихо подошел сзади и, стараясь дышать не так шумно, все пытался определить ее ощущения, то – с чем она вернулась. … Потом она повернула голову и он все прочитал все прочитал в ее глазах. Глаза - полные горечи и надежды… Глаза –полные сомнения и радости!
– Она просто необыкновенная, мама… - глядя в никуда, заворожено произнес он, мне кажется, из нее исходит свет!..
Мать бесшумно поднялась со стула.
– Когда ты был поменьше, я читала тебе Библию вечерами. Помнишь?
– Помню…
– Там есть такие строки: - « … И была жизнь – свет человеков».
– Евангелие от Иоанна… - подняв голову, добавил Кирилл.
– Ты помнишь… - улыбнулась мать и, потрепав его по волосам, с блеском в глазах тихо закрыла за собой дверь.
Катя проснулась, подняла голову и сразу зажмурилась от утреннего слепящего искоса, солнечного света. Вся комната была наполнена светом и свежими ароматами, втекающими из открытого окна. В палисаде жужжала пчела, перелетая от цветка к цветку, на кусте чирикала какая то пестрая, остроносая птица. Подойдя к окну и потянув носом утреннюю свежесть, Катя сомкнула глаза от удовольствия.
Накинув халат, она босиком прошла на кухню, где баба Варя жарила блины к чаю.
– Бабушка, а меня солнце разбудило! Бабушка заваривала чай.
– Просто, оно
– … Ну, беги, сполосни мордашку и к столу!
Вступая, по мокрой от росы траве, Катя вышла в сад и подошла к большому баку с водой. Дотянувшись одной рукой до воды, быстро умылась. Сдувая с носа каплю воды, снова зажмурилась на солнце:
– А у нас в квартире, солнца утром не видно. И днем не видно тоже. – Подумалось ей. – Сначала наношу воды.… Потом надо отыскать магазин…, потом – строила Катя планы.
– Что же ты Кирилла не пригласишь? – разливая чай, приговаривала, не спеша, бабушка.
– Кирилл вечером придет. Он днем занят. Иллюстрации готовит к книге. А потом он мне обещал реку показать, и еще какие – то места. Я его завтра приглашу, вечером. Ладно!
– Ну хорошо! Пусть завтра – довольно ответила бабушка.
– А я сейчас воды потаскаю в бак, потом…, ну ты покажешь, еще что нужно. Ага?
– Ну хорошо, покажу.
Весь день прошел в мелких хлопотах. Катя побывала в основной части деревни, где находился магазин. Домов было довольно много, даже прослеживались улицы, по которым бегала в основном ребятня. Катю удивило, что деревня «старательно» копировала город, со всеми его проблемами.
Деревьев почти не было. Даже афиша какого- то фильма, была написана на английском языке. В магазине продавались импортные яблоки и молоко в пакетах. Было смешно и печально одновременно.
Основная часть деревни находилась ниже того места, где жила бабушка. Перейдя узкий деревянный мостик, через быструю неширокую речушку, Катя с бабушкой стали подниматься вверх на холмы, где на единственной улице стояли несколько домиков в два ряда. Это был как маленький Гоголевский хуторок, укрытый кронами редких, но огромных берез. В садах каждого домика, виднелось много старых яблонь, рябин, вишен. Почти у каждого домика стоял палисад. Его растительность затеняла окна от полуденного солнца, наполняла пьянящими ароматами пахучих цветов. Сюда собирались осы и пчелы, а под цветастыми кустарниками лениво бродили куры. Здесь было уютно и тихо. Меж редких домов густым ковром росла трава, притоптанная едва заметными тропинками.
Неподалеку, через ручеек, было заметно некое подобие садов, видимо здесь раньше была еще улица, но от строений не осталось и следа, а меж старых яблонь успели подрасти редкие сосенки и рябинки.
Сразу за этим позабытым местом начинался отлогий спуск, поросший клевером и одуванчиками, у подножья которого проблескивала все та же река. Петляя между небольших холмов и окруженная каймой плакучих ив, она появлялась и исчезала в самых неожиданных местах.
К вечеру стало душно и Катя, надев купальник в «зебру», и светлую плетеную шляпу, босиком расхаживала между грядок с новой лейкой, и сосредоточенно поливала овощи, иногда шлепая на себе редких комаров.
Кирилл подошел, как всегда, незаметно и с минуту, стоя у низкого заборчика, отделявшего сад, любовался на изящную Катину фигурку. Он вспомнил слова великого Микеланджело, который, почти пять веков назад, говорил, что нет в мире ничего совершеннее мужского тела. Сейчас, глядя из под раскидистой вишни, молодой художник вряд ли бы согласился со словами знаменитого скульптора.
Катя, заметив Кирилла, улыбнулась радостно и помахала рукой с края сада. Кирилл помахал в ответ. Вылив остатки воды, Катя грациозно подошла к Кириллу и, немного смущаясь своего городского наряда, встав на носочки, чмокнула его в щеку. Затем, надев на него шляпу, и, хохотнув при этом, зашлепала по ступенькам крыльца, весело бросив на ходу: - « Я сейчас!»