У страха глаза велики

Колчак Елена

— Может, потому что таких денег не было?

— Ты с ума сошла! — возмутился Герман. — Я всегда о семье заботился, никогда ни в чем не отказывал. Никакая женщина этого изменить не способна. И они прекрасно это знают.

— Насчет злобного домового — идея интересная. Главное — перспективная. Побрызгаем все углы святой водой — он сам и вылезет.

— Ты что, и в самом деле в духов веришь?

— Угу. Особенно после второго стакана. Только мне все больше инопланетяне являются. Такие, знаешь, маленькие, с блюдцами. Иногда даже с чайниками.

А если это и впрямь домовой, тогда тут не я, а батюшка с кадилом нужен.

— Да хоть десять батюшек — лишь бы помогло…

Мне хотелось хоть чуть-чуть расшевелить Германа — уж больно он был замороженный, как хек на прилавке. Но все мое балагурство пропадало втуне. Казалось, предложи я сейчас вызвать самого Папу Римского для сеанса экзорцизма — Герман лишь пожмет плечами и начнет выяснять, сколько это стоит. Вот допекли мужика! Мне его было жаль даже больше, чем саму Кристину.

— Герман, а у тебя, часом, в делах никаких неприятностей не нарисовалось?

— Да нет. Там-то как раз все в порядке. Только дома кавардак. Мистика какая-то! Говорят же — плохое место, хорошее. Энергетика там и все такое. Ты не думай, я не всерьез, только… Дом-то выстроен на старых развалинах.

— На графских?

— Не знаю, — Герман снова не принял шутки. А может, Гайдара в детстве не читал. — Какой-то загородный особняк тут стоял. Может, и графский.

— Ага, а теперь покойный владелец по ночам осваивает современную технику. Представляешь, сидит такой скелет в лохмотьях за монитором и костями по клавиатуре стучит?

Герман пожал плечами. Мои шуточки его ну никак не веселили.

— Но письма-то — штука вполне материальная, не привидение же их, в самом деле печатало.

— Да… письма… — как-то вяло согласился он.

12

Мысль изреченная есть ложь.

Герасим

Вдоволь нахлебавшись за неделю «домашнего уюта», я ожидала, что атмосфера за пресловутым семейным завтраком будет напоминать шкуру кошки, которую полчаса причесывали: только дунь — и ворох искр летит во все стороны. Ан нет! Никаких молний над столом не летало. Только Зинаида Михайловна пару ма-ахоньких стрелочек пустила:

— Кристиночка, вам обязательно нужно фасоль кушать. И сливочное масло. Очень освежает кожу, а главное — для нервов полезно.

Не знаю, как там «для нервов», а кожа Кристины сегодня точно нуждалась в освежении. Цвет лица, невзирая на косметику, был такой, словно она не спала по меньшей мере двое суток. Разве могла заботливая свекровь упустить такой случай?

Остальные присутствующие вели себя на удивление корректно. Кстати, любопытная деталь: в «семейном» завтраке участвовали действительно все жители дома. Даже Нина завтракала вместе со всеми, отлучаясь лишь для того, чтобы переменить блюда.

Семейная идиллия, одним словом.

Вообще-то статистика утверждает,

что девять из десяти преступлений происходят как раз в такой вот милой домашней обстановке. Когда напряжение сбрасывается скандалами — жизнь получается бурная, но долгая. А когда все вежливы и предупредительны — жди беды.

Ох, Маргарита Львовна, что-то тебя опять в криминальную тематику заносит. Слава Богу, ничем таким тут не пахнет. Или все-таки пахнет? Ведь что-то все-таки есть. Духота какая-то и общее молчание. Ни шуточек, ни рассказов о своих делах — семейный ведь завтрак-то! Как замечалось в одной умной книжке, «они слишком вежливо передавали друг другу масло».

Может, просто погода меняется? Давит, как перед грозой. Ни ветерка.

— Стас, после обеда будь добр, съезди в аптеку. Зинаида Михайловна тебе списочек даст.

— Только недолго! — капризно заявила Кристина. — Мне к трем на примерку нужно. — Так — с ноткой неумолимого требования — высказывают просьбы несколько неуверенные в себе дети, для которых капризы — не развлечение, а способ привлечь внимание тех, кто, по мнению ребенка, обязан его любить.

— А почему не на своей? — мягко спросил Герман.

— Да, вот прямо так сразу, с бухты-барахты сяду и поеду? — Кристина слегка поморщилась, недовольная не то вопросом, не то качеством поедаемого омлета. Скорее всего, вопросом, потому что у омлета имелся один-единственный недостаток: от него невозможно было оторваться.

— Ну ничего, малыш, успеете, — улыбнулся Герман.

— А-а… — Вика растерянно посмотрела на мужа, на Германа, снова на мужа. — Мы ведь к Никитиным собирались, на крестины. Что теперь, такси вызывать?

— Ох, извини, родная, я и забыл, — смутился на мгновение Герман, но тут же нашел решение. — А давай я вас отвезу, мне все равно по дороге, а вечером Стас вас заберет. Годится?

Вика глянула на Кристину искоса, но почему-то сразу вспомнилось, как в далекие уже лета мальчишки пулялись исподтишка вишневыми косточками. Наверное, они и сегодня развлекаются так же — лишь вишни другие, не живут столько вишневые деревья, да и мальчишки… Те давно выросли, а нынешние, пожалуй, что и не косточками уже стреляют, косточками-то — безопасно. Хотя и больно. Но Вика тут же повернулась к Герману и улыбнулась:

— Конечно, Герман, если тебе не сложно. Спасибо! Я всегда говорила, что такого заботливого брата ни у кого на свете нет, — и еще один «вишневый» взгляд улетел в сторону Кристины. После минутного молчания, насладившись торжеством, Вика примирительно добавила: — Хотя не беспокойся, пожалуй, мы и правда можем сейчас такси вызвать. Или подождем, время пока терпит. — Герман хмыкнул, отодвинул тарелку, встал, проходя мимо Вики, ласково взъерошил ей волосы, поцеловал сестру в макушку и вышел. Бедный мужик! Можно, конечно, поселить в одной клетке хорька, ворону и кролика — только вряд ли обитатели будут наслаждаться этим… разнообразием. Если и будут, то недолго.