У Великой реки. (Дилогия)
Шрифт:
Стоило такому «громовержцу» обнаружить отряд, как судьба его оказывалась решена. Ответный обстрел с земли редко имел даже маленький успех – места установки оружия и стрелки были прикрыты бронещитками, равно как экипаж и два звездообразных мотора, поднятых над высоко расположенными широкими крыльями, – зато две «косы» сметали с поверхности земли все, что не было укрыто броней. А для брони был ПККБ-С.
– Какой сигнал дадите о готовности? – спросил я. – Чтобы знать, лезть уже за забор или погодить…
– Где будете? У третьей вышки?
– Так точно.
– Вестового пришлем.
– Понял,
Порошин вновь обернулся ко мне:
– Что случилось?
– Телеграммку-то нам уже не дождаться о моих полномочиях, а поиски я продолжаю. Мне бы хоть одним глазком посмотреть на ту бумагу, что от «землемера» осталась. Важно может быть.
Порошин секунду подумал, затем кивнул.
– Резонно. Пойдете в строевую часть, там найдете, – сказал он, затем крикнул так, что эхо загуляло по ангару: – Резвунов!
– Я! – послышалось почти что из-за спины, и откуда-то из-за полок с инструментами выскочил давешний младший унтер, любитель женских романсов, на этот раз не в кавалерийских сапогах, а в перепачканном маслом рабочем комбинезоне. – Слушаю, господин капитан! – предстал он перед комэском, лихо щелкнув каблуками потертых берцев.
– Возьмешь гостя и отведешь в канцелярию. Точнее, найдешь Попова, он где-то возле штаба в щели должен отсиживаться, передашь гостя ему. Скажешь, я приказал найти для него бумаги, что привез нам чиновник из Земельной управы, который с Варенецким летал. И отдать. Как понял?
– Так точно, все понял, – браво отрапортовал Резвунов. – Разрешите идти?
– Момент.
Порошин достал из кармана блокнот, что-то быстро написал в нем, вырвал листок и отдал Резвунову:
– Писарю дашь. Дуйте.
Резвунов «дунул» бегом – так, что я за ним еле поспевал. Пробегая через крепостной двор, заметил некое оживление. После того как обстрел стих, люди расслабились. В некоторых местах собрались возле щелей компании отдыхающих, слышались разговоры, сверкали огоньки папирос. Что-то куда-то таскали, артиллеристы банили стволы гаубиц, готовя их к завтрашнему бою.
У здания штаба эскадрильи Резвунов резко остановился и выцепил из кучки сидевших на краю щели, свесив в нее ноги, бойцов какого-то молодого лопоухого ефрейтора с веснушчатым лицом.
– Попов! – окликнул он его, делая ударение на первое «о». – Комэск приказал тебе с человеком поработать.
– На предмет? – не обратив внимания на вольности с фамилией, осведомился тот.
– Найдешь ему бумаги сопроводительные, что привезли землемеры, которые с покойным Варенецким над Дурным болотом летали. И отдашь.
– Понял. Сделаю, – лаконично ответил ефрейтор и жестом пригласил меня следовать за собой.
Резвунов убежал, а мы вошли в здание штаба. Зданию досталось за день. Даже в вестибюле крыша была пробита в двух местах, судя по всему прямым попаданием мин. Стекла были выбиты все, местами виднелись язвы от шрапнели. Большинство кабинетов открыты, в одном заметны следы затушенного пожара. Мы пробежали до конца коридора, затем Попов отпер дверь с табличкой «Канцелярия».
– Нам сюда.
– Не
Вообще-то так недолго и без всех бумаг остаться. Странная безалаберность. У таких не то что город захватят, а штаны снимут на ходу.
– Шкафы железные, от огня заговоренные. Ничего не случится. А мина из батальонника пробить крышу, потолок и шкаф одновременно не сможет. Вот и скомандовали оставить как есть – все равно никто отступать не собирается, и вывозить ничего не нужно, – пояснил писарь.
Я мысленно взял все слова о безалаберности обратно. Хорошо, что вслух их не произнес.
Писарь открыл один из шкафов, покопался в нем пару минут, подсвечивая себе крошечным фонариком, затем протянул мне лист бумаги, сунув его в картонную папку:
– Вот их сопроводиловка.
Я раскрыл папку, посмотрел. Бумага оказалась вполне нормальной – стандартный бланк «Распоряжение» с шапкой «Е. К. В. Контрразведывательный департамент Министерства благочиния», со всеми степенями зашиты. Подделать невозможно. В распоряжение внесены «землемер-инженер Потапов Б. В., штабс-капитан контрразведки Пилюгин В. Л., титулярный советник по Департаменту контрразведки Ягодкин И. И.». Все нормально. Инженер, штабс-капитан из силовиков и колдун в гражданском чине.
– Попов, ты их лично видел? – спросил я у писаря.
– Видел. Сам документ принимал, – кивнул тот.
– Охрана с ними была? И какая?
– Странно с охраной… – сморщился, вспоминая, писарь. – У них всего двое были из контрразведывательного спецназа, а еще четыре человека – сипаи. Я еще удивился, почему такой странный состав.
– Спрашивал?
– Нет, по чину не положено, – усмехнулся он. – Но запомнил. И что еще удивило – на трех «козлах» приехали, а у контрразведки охрана всегда на «копейках», это все знают.
– Точно, – согласился я.
Легкие и практичные «козлы» используются все больше как машины курьерские или командирские, но вовсе не для перевозки солдат и установки оружия. Ну сами инженер, колдун и штабс-капитан на «козле» могли приехать, эго еще понять можно, но сопровождение должно быть на «копейках», а то и вовсе на «горгулье». [34] Непонятно одно – откуда мог взяться бланк распоряжения?
– Ладно, спасибо за сведения, – поблагодарил я писаря, пожал ему руку и выбежал из штаба в крепостной двор.
34
РПБА-1 «Горгулья» – легкий плавающий броневик, выполненный на базе все того же ГАЗ-62. Конструкция его взята со «старосветского» БРДМ-1, только в связи с уменьшением линейных размеров вместо четырех выдвижных колес у машины всего два. Бронирование противопульное, вооружение – пулемет ПКБ с боекомплектом 1200 выстрелов. Вариант меньшей вместимости, но лучше вооруженный, с пулеметом 12,7 мм «Утес» и соосным ПКТ в конической башне, именуется «Виверной». А смысл имен: и горгулья, и виверна – это некие хищные твари, которыми достаточно богато Великоречье.