Убегая от прошлого. Свой – Чужой
Шрифт:
— Так ты знал, ну, что он все знает…, - как-то нелогично пробормотала в растерянности.
— Конечно, мне надо было, чтобы Рамиль думал, что это у него все под контролем, и действовал открыло. Он ждал нас на складе, даже взорвал его ради нас, а мы к нему в гости домой пришли…, - уводя меня с территории особняка Рамиля, охотно делился подробностями Дима. Рядом с нами плелся задумчивый Волков и молчаливый Гаврилов.
— Что это? — резко остановилась. Мое внимание привлекли дырки на ткани его жилета, такие одинаковые и небольшие.
— Ерунда, — проследил он за моим взглядом и отмахнулся, — Порвал
— Это от пуль, да? — доверчиво заглядывая в его глаза, с ужасом прошептала.
Дима выдохнул, отвернулся, почесал затылок и осторожно начал говорить:
— Бывает, иногда шальная пуля зацепит. Что ты так пугаешься? Все хорошо. Рамилю теперь сидеть до конца своих дней. Ингу и Макса подлатают. И мы отдыхать улетим…
Он говорил мягко, смотрел на меня с любовью, нежно гладил плечи. Его чувства ко мне были видны всем и каждому, как и мои к нему. Когда-то, я мечтала быть с ним счастливой, вместе растить наших детей, хотела тихого семейного счастья, а не крутого боевика, возможным концом которого станет, жестокая расправа, где меня, и всю нашу семью перекромсают. Как ждать его домой, зная что он мог попасть под обстрел? Как рожать детей, понимая, что их папа может не вернуться? Как принять правила его жизни?
Он жив. Я люблю его больше всех в этом мире. Но мне нужно все осмыслить, взвесить. Я, конечно, могу поставить ему условие, бросить все и сменить работу. Он может и согласится, только вот будет ли счастлив? Не будет ли это ковырять его изнутри? Скорее всего все закончится безобразным скандалом, в котором мы обвиним друг друга в своих несчастьях, и расстанемся. Я же хочу навсегда сохранить в себе образ Котова, который именно сейчас стоит передо мной… Самого сильного, смелого, умного и любимого, и, что немаловажно счастливого …
— Что-то я устала, — всем телом прижалась к Диме и вдохнула его восхитительный запах, стараясь впитать его в себя, как можно глубже и больше, глаза защипало.
— Тох, — поцеловав меня в макушку, сказал Котов, — Отвези Настю, куда скажет, мне закончить тут надо.
— Добро, — кивнул Гаврилов, и жестом указал мне на свою Тойоту.
— Постарайся отдохнуть, — прошептал мой любимый кареглазый мужчина. Взял мое лицо в свои большие ладони и ласково поцеловал в губы. Горько… Как же горько мне было в тот момент…
— Меня сейчас стошнит, — сплюнул на землю, стоящий рядом Волков, но на удивление беззлобно, а скорее по привычке, из вредности.
— Ну и шел бы, — хохотнул Дима, — Стоишь над душой…
— Я люблю тебя, — уверенно и твердо произнесла, ловя взгляд лучшего на свете мужчины. Поднялась на носочки, быстро поцеловала его губы и, не оборачиваясь, поспешила к машине Гаврилова.
— Я приеду…, - донеслось мне в спину. Не слушала, отключила эту функцию, внутри меня уже кипела работа. Я возводила в своей израненной душе крепкие барьеры от чувств к Диме.
— Куда тебя? — поинтересовался Гаврилов, заводя машину.
— Высади меня возле любого торгового центра. Хочу кое-что купить, — уклончиво ответила мужчине, рассматривая пейзаж за окном. Побелевшими от напряжения пальцами, крепко прижимала к груди сумку, в которой лежал конверт от Покровского.
— Э-э-э, нет. Я обещал доставить до дома. Поэтому подожду тебя, — возразил Антон.
— Как пожелаешь, — хмыкнула представляя, сколько ему придется ждать…
Интересно, прошло уже почти полтора года, Гаврилов так и ждет там же? Шутка и глупость, но невольно вызывает улыбку.
Эпилог
Год и три месяца спустя…
Почему именно сегодня я вспомнила о Диме? Ведь все это время усердно старалась не думать о нем, блокировала свои чувства. Гнала прочь все мысли о нем.
Как я жила все это время? Трудно. Морально было очень сложно. Мир будто потерял цвета, вкусы и запахи. Всё вокруг сузилось до маленькой капсулы, в которой я пребывала постоянно. Жила по наитию. Возможно моя ностальгия связана с тем, что сегодня Новый год. В праздники на душе становилось особенно тоскливо. Я была совсем одна… Нет, в моей жизни появились знакомые и даже подруга, но разве могла я рассказать кому-то, что живу по поддельным документам, или о событиях своего недавнего прошлого?
До чёртиков страшно было впервые предъявить свой новый паспорт, казалось, что меня тут же разоблачат и арестуют. Тех денег, что мне выделил Покровский, хватило бы на многое, но мне не хотелось пускаться во все тяжкие. Наоборот, я как-то потухла, затихла, потеряла огонь в душе и жажду жизни. Закрылась от всего мира, и тихо сгорала изнутри. Сначала предательство любимого, потом эти события, в которых могли погибнуть мы все и, в которых, пострадали многие. Я больше не хотела туда, в это состояние ужаса и страха за жизнь близкого человека. Без меня, пусть все это, происходит без меня. Не знать, значит думать, что все хорошо, и всей душой в это верить.
Тогда, я вышла из торгового центра, через второй выход, поймала машину и добралась до окраины города, потом автостопом доехала до соседнего населенного пункта, и уже там, села в поезд, который увез меня за шесть тысяч километров от родного города. Я плохо помню дорогу, вакуум вокруг меня был таким плотным, что мне казалось, я одна в целом мире, и полный вагон людей мне только снится.
Обустраиваться на новом месте было сложно и, до одури, трусливо. Все вокруг непривычно, но, со временем, мне удалось прижиться. Я купила однушку в тихом районе города, поступила в университет, на заочное отделение, как когда-то советовал мне любимый, и устроилась на работу в салон красоты. Оставшиеся деньги положила в банк, на черный день, так сказать.
Жила тихо и скромно… Часто корила и поедала себя изнутри, за свой поступок, за то горячее решение, превратившее мою жизнь в череду серых, безрадостных будней. Так и существовала, с осознаем того, что обратной дороги уже нет. Ждала ли я, что Дима приедет за мной? Каждый день… И как бы не врала самой себе, как бы не оправдывалась, выходило откровенно плохо.
Будь у мужчин аккаунты в соц. сетях, я могла бы подсматривать за их жизнью, но увы… Единственной ниточкой из прошлого, была Наткина страничка, вот кто радовал меня новыми фотографиями, из которых я знала, как и чем она живет. Сквозь слезы и улыбку, рассматривала подругу, желая написать ей, но в последний момент откладывала телефон в сторону. Никак не могла решиться даже на банальное: "Привет… ".