Убей героя

Кудрявцев Леонид Викторович

– Подобные тем, которые я имел с тобой и твоими дружками?

– Хуже, значительно хуже, - улыбнувшись, ответил "актер" .

Улыбка мне его не понравилась. Проигравшие так не улыбаются.

– Да?

– Конечно. А чтобы ты в этой поверил, я хочу дать тебе кое-какие доказательства серьезности моих слов.

– И как ты мне это докажешь?

– А вот так, - сказал "актер".

И умер.

2.

Я сидел в таверне "Кровавая Мэри", попивал пиво и следил за тем, как бармен пытается поймать водивших по потолком

хороводы летающих рыбок. На этот раз сачок у него был новый, в веселенькую разноцветную клетку, на длинной, очень удобной рукоятке.

– Вот таким он наверняка кого-нибудь поймает, - сказал сидевший справа от меня Хоббин.

– А может и не поймает, - добавил пристроившийся с другой стороны Ноббин.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, что поделай он их на самом деле выловить, то уж наверняка бы давно это сделал. Такая мысль, голова садовая, тебя не посещала?

– Ах, это я голова садовая?

– А кто же еще?

Далее их слушать не имело никакого смыла. Вот накричатся, наобзываются...

Я отхлебнул из кружки и подумал, что Ноббин, вполне возможно, попал прямо в цель. Так ли трудно нанять какого-нибудь кукарачу? Он избавит "Кровавую Мэри" от этих рыбок в два счета. Причем, обойдется это достаточно дешево.

Зачем же тогда бармен разыгрывает целое представление с сачком? А если и в самом деле - представление? Для посетителей? Насколько я знаю, кое-кто уже заключает пари на время, в течение которого будет поймана хотя бы одна рыбка. А может, бармен решил, что должен поймать этих рыбок лично, своими руками? Почему? Ну, кто это может знать? Возможно, для него это вопрос чести, престижа? Своими руками избавить таверну от этой напасти...

Хоббин толкнул меня локтем в бок и спросил:

– Ессутил, веришь ли ты в мою честность?

Его огромные глаза смотрели на меня так пристально, словно бы от моего ответа зависело что-то и в самом деле важное.

– Хм...
– сказал я.
– В каком смысле? В делах?

– Между своими.

– Ах, между своими...
– улыбнулся я.
– Тогда - да, верю.

– Вот!
– торжествующе вскричал Хоббин.
– Что и требовалось доказать!

– И ты это хочешь выдать за доказательство?
– Ноббин презрительно оттопырил нижнюю губу.
– Да таких доказательств, если хочешь...

– Стоп, - встрял в разговор я.
– Уж ни пытаешься ли ты сказать, что мое слово не имеет никакого значения?

– А почему бы...
– начал было Ноббин, но тут же одумался, резко сбавил тон.
– Вообще-то - нет, не считаю. Однако это не свидетельствует о твоем ко мне неуважении.

– Неужели?
– спросил я.

– Понимаешь, ты, конечно свой, но не настолько, чтобы считать тебя совсем уж своим. Ну... как тебе объяснить?

– А ты попробуй, - сказал я.
– Может быть, я и пойму.

Ноббин выбил своими массивными ногами короткую дробь и, придвинувшись ко мне поближе, проникновенным голосом сказал:

– Ты только не обижайся, ладно? Просто, ты зарабатываешь деньги не так, как мы. У тебя - дело. Ты, можно сказать, солидный член общества. Не то, что такие, как мы, прощелыги, живущие околпачиванием посетителей. В силу этого ты неизбежно понимаешь мир... ну, по иному, что ли.

Я покачал головой.

Вот это да. Оказывается, я - солидный член общества. Дожил, называется.

– И то, что у меня, - с горечью сказал я.
– Не всегда хватает денег заплатить за свою кружку пива, конечно, не считается?

– Прежде всего, ты жив, - промолвил Ноббин.
– Это немало.

– А потом?

– А потом... есть у тебя деньги на кружку пива в один, конкретный момент или нет, не имеет никакого значения.

– Почему?

– Потому, что это так. И дело даже не в твоей работе. Просто ты действительно не такой как мы. У тебя, к примеру, в отличие от нас, есть прошлое, проведенное там, в реальном мире. У тебя есть о нем воспоминания. А мы...

Он не договорил и горестно махнул рукой.

– Ладно, - мрачно сказал Хоббин.
– Чего ты к нему привязался? У него все еще впереди. Вот раз сто, в самый последний момент увернется от мусорной ямы и станет таким, как мы.

– Не станет, - возразил ему Ноббин.
– Не станет. И в тысячный раз увернувшись от нее, и добавив себе несколько полезных программ. Не станет.

– Не согласен, старый ты свиноух.

– Ах, свиноух? Это я -то свиноух?

– Ну, не свиноух, так лупоглаз.

– Ах, лупоглаз?

Я отхлебнул из кружки и обвел взглядом таверну.

За дальними столиками, пугливо глазея по сторонам, сидели три посетителя, принадлежащих в разряду самых бедных, о чем неопровержимо свидетельствовали как их некачественные, дешевые личины, так и то, что парочка спорщиков, с которыми я делил столик, до сих пор не обратила на них ни малейшего внимания. Возможность поживиться Хоббин и Нобиин чувствовали просто феноменально. Будь у этих посетителей хоть одна лишняя инфобабка, уж они бы давно, забыв о пустопорожних спорах, попытались ее выцепить, устроив на них тотальную охоту.

Вот у расположившегося несколько ближе типа личина была получше. На посетителя он совершенно не походил. Скорее всего был чиновником, заглянувшим в таверну ради любопытства, пропустить стаканчик, посидеть десять - пятнадцать минут, отдавшись своим мыслям, и уйти, чтобы, скорее всего, более сюда не возращаться.

Мало ли в киберах таверн и баров? И в каждом можно посидеть, выпить стаканчик укрепляющего, обозреть достаточно стандартный набор посетителей.

Еще ближе устроились несколько завсегдатаев. Парочка таких же, как Хоббин и Ноббин, бродячих программ, несколько невысокого полета кукарач, сидевших тесным кружком и обсуждавших какие-то свои, достаточно сложные проблемы, старик - Сплетник, взгляд которого так и шнырял от одного столика к другому.