Убей меня нежно

Френч Никки

В этот четверг утром Майк казался просто угрюмым, но я видела, что это его настроение чревато опасностью. Он напоминал проржавевшую морскую мину времен Первой мировой войны, которую волной выбросило на берег. Железяка кажется неопасной, но всякий, кто тронет ее, может взлететь на воздух. Я не стану этого делать, во всяком случае, сегодня.

Люди заполняли зал заседаний. Я уселась спиной к двери так, чтобы можно было смотреть в окно. Офис находился к югу от Темзы в лабиринте узких улочек, получивших имена по названиям специй и далеких стран, откуда их привозили. Позади наших кабинетов располагался заводик по переработке мусора, территорию которого городские власти постоянно собирались перекупить и застроить. Мусорная

свалка. В одном углу находилась гигантская гора бутылок. В солнечные дни битое стекло сверкало волшебным светом, но даже в такой противный день, как сегодня, может появиться шанс увидеть экскаватор, который будет сгребать бутылки в еще большую кучу. Это было интереснее всего, что могло произойти внутри комнаты для заседаний под литерой «С». Я огляделась. Здесь были трое мужчин, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке, – они приехали из лаборатории в Нортбридже и возмущались, что теряют время. Были Филипп Инголс с верхнего этажа, моя так называемая ассистентка Клаудиа и ассистентка Майка Фиона. Несколько человек отсутствовали. Хмурое выражение на лице Майка стало еще мрачнее, и он принялся яростно дергать себя за мочки ушей. Я выглянула в окно. Экскаватор подъезжал к бутылочной горе. От этого мне стало лучше.

– Джованна собирается прийти? – спросил Майк.

– Нет, – отозвался один из исследователей, мне кажется, его имя Нил. – Она попросила меня побыть вместо нее.

Майк зловеще пожал плечами. Я выпрямилась на стуле, изобразила на лице внимание и оптимистически взялась за ручку. Совещание началось с упоминаний о прошлом совещании и прочей рутины. Я что-то машинально чертила в блокноте, потом попыталась изобразить лицо Нила, которое благодаря печальным глазам довольно сильно смахивало на морду бладхаунда. Потом я забросила это занятие и посмотрела на экскаватор, который вовсю занимался своим делом.

Окна, к сожалению, не пропускали звуки бьющегося стекла, но все равно было приятно. Я не без труда снова переключилась на совещание, когда Майк спросил о планах на февраль. Нил начал что-то говорить об овуляционном кровотечении, а меня внезапно – и это было ужасно глупо – стала раздражать мысль о том, что мужчина-ученый рассказывает мужчине-менеджеру о процессах, протекающих в женском организме. Я набрала в грудь воздуха, чтобы сказать это вслух, передумала и перевела взгляд на свалку. Экскаватор уже отъезжал, закончив работу.

– Теперь что касается тебя… – Меня словно внезапно разбудили. Майк устремил взгляд на меня, все остальные тоже повернулись ко мне в ожидании приближающейся грозы. – Тебе, Элис, придется этим заняться. В департаменте не все благополучно.

Нужно мне было лезть в спор? Нет.

– Хорошо, Майк, – ласково сказала я. И подмигнула, просто для того, чтобы дать ему понять, что не позволю себя задирать. Его лицо покраснело.

– И может кто-нибудь починить этот чертов свет? – заорал он.

Я взглянула вверх. Одна из люминесцентных трубок едва заметно моргала. Когда это замечаешь, сразу кажется, будто кто-то скребется у тебя в мозгу. Скребется, скребется, скребется.

– Я починю, – сказала я. – В смысле найду кого-нибудь, кто починит.

* * *

Я была занята составлением доклада, который Майк собирался отослать в Питсбург только в конце месяца, так что времени хватало, и я могла позволить себе не особенно утруждаться в оставшуюся часть дня. Полчаса я провела за просмотром двух присланных мне каталогов одежды для заказа по почте. Я вернулась на ту страницу, где предлагались изящные высокие башмаки и длинная бархатная рубашка, которую назвали «необходимой», и серо-сизая короткая атласная юбка. Эта покупка загонит меня в долги еще на 137 фунтов. После ленча с сотрудницей пресс-службы – приятной женщиной в узких прямоугольных очках в черной оправе, которые особенно выделялись на ее маленьком бледном лице, – я заперлась в своем кабинете и надела наушники.

– Je suis dans la salle de bains, [1] – очень отчетливо проговорил голос в наушниках.

– Je suis dans la salle de bains, – послушно повторила я.

– Je suis en haut! [2]

Что значит «en haut»? Вспомнить я не смогла.

– Je suis en haut! – сказала я.

Зазвонил телефон, я сняла наушники. Вернулась из мира солнца, полей лаванды и открытых кафе в январские доки. Это была Джулия с какой-то квартирной проблемой. Я предложила ей встретиться после работы и выпить чего-нибудь. У нее уже было назначено несколько встреч, поэтому я позвонила Джейку на мобильник и предложила ему тоже прийти в «Вайн». Нет. Он был не в городе. Отправился посмотреть, как идут работы по прокладке туннеля через красивое и священное для верующих сразу нескольких конфессий место. Мой день был практически завершен.

1

Я в ванной комнате (фр.).

2

Что значит наверху! (фр.)

Когда я пришла, Джулия и Сильвия сидели за угловым столиком с Клайвом. У них за спиной на стене висело несколько кашпо с растениями. «Вайн» был украшен орнаментом в виде виноградных гроздевых листьев.

– Выглядишь ужасно, – сочувственно заметила Сильвия. – Похмелье?

– Не уверена, – сказала я осторожно. – Но в любом случае не помешало бы принять лекарство от похмелья. С тобой тоже поделюсь.

Клайв рассказывал о женщине, которую встретил накануне на вечеринке.

– Очень интересная женщина, – говорил Клайв. – Она физиотерапевт. Я пожаловался ей на свой локоть, вы знаете…

– Знаем.

– Она таким особым способом подержала его, и локоть тут же стал меньше болеть. Разве не удивительно?

– Как она выглядит?

– В каком смысле?

– Как она выглядит? – настойчиво повторила я.

Принесли напитки. Он сделал глоток.

– Довольно высокая, – сказал он. – Выше тебя. Каштановые волосы примерно по плечи. Симпатичная, загорелая, у нее сногсшибательные голубые глаза.

– Неудивительно, что твой локоть почувствовал себя лучше. Ты ее куда-нибудь пригласил?

Клайв посмотрел возмущенно, но с некоторой надеждой.

– Конечно, нет.

– Но наверняка хотел.

– Нельзя же вот так взять и пригласить девушку.

– Вот и можно, – вступила Сильвия. – Она трогала твой локоть.

– Ну и что? Я не верю. Она трогала мой локоть как физиотерапевт, а это значит, что она сама этого захотела, разве нет?

– Не совсем. – Сильвия покачала головой. – Спроси-ка ее. Позвони. Мне кажется, она душечка.

– Конечно, она… привлекательная, но тут две проблемы. Во-первых, как вы знаете, я не думаю, что должным образом оправился после Кристины. А во-вторых, я так не привык. Мне нужен предлог.

– Ты знаешь, как ее зовут? – спросила я.

– Гэйл. Гэйл Стивенсон.

Я задумчиво отхлебнула «Кровавую Мэри».

– Позвони ей.

По лицу Клайва смешно пробежала тень тревоги.

– А что сказать?

– Все равно, что ты скажешь. Если ты ей понравился – а то, что на вечеринке она потрогала тебя за локоть, вполне может означать, что так и есть, – она пойдет с тобой, что бы ты ей ни сказал. Если нет, что ни скажи, она с тобой не пойдет. – Клайв выглядел смущенным. – Просто позвони ей, – посоветовала я. – Скажи: «Я тот самый обладатель локтя, с которым вы позавчера поработали на такой-то вечеринке, не хотите ли пройтись со мной куда-нибудь?» Такое может ей понравиться.