Убейте Билли
Шрифт:
Планетарное полицейское управление вполне приличная организация. Здесь не увидишь картинок, привычных в участках, рангом пониже. Здоровенные полицейские не волокут по коридорам преступников или просто подозреваемых, тыча в спину бластером или заламывая им руки. Словечки типа «задница», «дерьмовый денёк» тут тоже не произносят. Здесь – управление, и этим всё сказано.
Подошли к дверям, сделавшим бы честь любому банковскому сейфу. Конвой остановился в трёх шагах от неё, будто наткнувшись на невидимую стену.
Генерал лёгким щелчком по сенсорной панели отключил защиту, створки всосались в стену, открывая для обозрения шикарно обставленную
Де Толль хотел занять своё законное место во главе стола, но не успел. Я, рухнув в его кресло, водрузил ноги на стол.
– Сначала выпивка, потом – слова.
Ультиматум, но, учитывая то, как меня сюда заманили, тоже решил не церемониться.
Толстые щёки начальника управления покрылись мелкими бордовыми прожилками и начали часто дрожать. Видимо, такого он не ожидал. Однако я ему был нужен больше, чем он мне, поэтому ультиматум выполнили. Начальник что-то пробормотал и, прямо из стола, выросла горка, уставленная бутылками. Выбрал виски, сделал пару глотков и спросил:
– Ну, рассказывай, чего ты ко мне привязался?
Толстяк в погонах прошёл к столу и, выдвинув стул, сел рядом.
– Ченг… – последовала длинная пауза. – Ченг, вы знаете, как я вам доверяю, – он потёр кончик носа, а я хмыкнул. Слова, входящие в противоречие с жестами – явный прокол, сам такого никогда не допускаю! Каждому начинающему копу известно, что когда подследственный потирает или ещё как прикасается к носу, это значит только одно – он не доверяет тебе. Что ж, подыграю.
– Как вы думаете, сколько вам дадут за похищение человека и унижение его – то есть моего – человеческого достоинства? Отгадайте, учитывая ситуацию в кабине флаера, какую сумму вам придётся приготовить за тот невосполнимый ущерб, который нанесли моей морали?
Глава всех копов побледнел, прищурился и поджал тонкие губы, ноздри мясистого носа, раздуваясь, затрепыхались, но де Толль тут же справился с эмоциями, встал, хлопнул ладонью по столу и, нависнув надо мной орденами, отчеканил:
– Хватит. Хватит, Ченг. Развлеклись, и закончим на этом. Немедленно уберите ноги со стола и освободите моё кресло!
Ноги со стола я убрал, но вставать не торопился.
– А вы не думаете, что мне захочется остаться в этом кресле на долгие годы? – ехидно взглянув на де Толля, прищурился, поджал верхнюю губу и улыбнулся.
Главный полицай планеты тоже улыбнулся, так широко, что блеснули новенькие имплантированные зубы, и посмотрел сверху вниз. Так нехорошо посмотрел, что я невольно подобрался, в ожидании подвоха. Он же выпрямился и громко произнёс:
– Доложите мистеру Быковченко, что его сын дал согласие занять государственный пост….
– Тихо-тихо! – сорвавшись с кресла, едва успел нажать кнопку на тёмном корпусе визифона. – Шуток не понимаете? Ну, пошутил неудачно.
– В следующий раз, детектив Ченг, выбирайте более уместные шутки, – важно произнёс начальник, и, самодовольно улыбаясь, уселся на своё законное место. – А раз шутки закончились, перейдём к серьёзным делам.
Обречённо вздохнув, присел на стул. Над столом появился трёхмерный экран – пришлось смотреть на картинки, глубоко мне безразличные. Сначала в голубоватом свечении появился портрет женщины.
– И что?
– Улыбка Джоконды. Цену этого шедевра даже не берусь озвучить. Смотрите дальше, Ченг.
– Смотрю.
Над столом закружилось шесть статуэток, сделанных из приятного на вид материала. После них – прекрасно обработанный кристалл. Генерал комментировал:
– Улыбка Джоконды, принадлежит кисти великого Леонардо, похищена из центрального галактического музея. Камень называется «Дархаш», на одной из граней надпись: «Дархаш обрёл мир». Как вы знаете, это предмет культового поклонения и одна из самых значимых археологических находок последних веков, был украден прямо из храма на планете Хакар. Статуэтки исторической ценности не имеют, тут скорее материал, из которого они сделаны – большая редкость и единственная радость короля Тиврении. Вы бывали на этой планете?
Неопределённо хмыкнув в ответ, пожал плечами. Сотрудничать с полицией не собираюсь, а потому смысла как-то реагировать не вижу вообще…
Над столом, в пересечении голубоватых лучей транслятора появилась следующая картинка – небольшая прогулочная яхта, марки «Мадам».
– Ченг, вы знаете, почему так прозвали этот маленький, лёгкий в управлении, комический кораблик?
Вопрос риторический, генералу просто нравится говорить. Космолёт небольшой, предназначен для коротких перелётов, в дальние странствия на нём не пустишься. Обыкновенная прогулочная яхта, ею любят пользоваться женщины и гуманоиды небольших размеров. Матёрые космолётчики называют подобные средства сокращения космических расстояний презрительно: «мадам».
– Пояснения нужны?
– Нет.
В зеленоватом луче визифона закружились фигурки женщин. Смотрел внимательно, наконец-то начиная понимать, зачем понадобился. Ну, нет – скорее отрежу себе уши и демонстративно их съем, чем подпишусь на это дело!
Генерал же, игнорируя короткие ответы, продолжал говорить:
– Неуловимая, загадочная Мадам. Она всегда появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Она неуловима, как та самая улыбка Джоконды, что пережила тысячелетия и дошла до нас в целости и сохранности. Кстати, фантастика, но вы видели голограмму этого шедевра – картина как новенькая. Хотя, мистер Быковченко… – тут он ненадолго умолк, рассматривая изображение оценивающим взглядом, а я опять сморщился, недовольно взглянув на начальника полиции. Де Толль смотрел на портреты подозреваемой, составленные со слов очевидцев ограблений, и моего убийственного взгляда не заметил, – мне эта Джоконда не понравилась.
Здесь мы с генералом единодушны. Я тоже не в восторге от картины. Может, эта самая Джоконда и ничего была женщина, хотя и не в моём вкусе. Больно холодна, мне нравятся женщины погорячее. Отстранённая, безразличная, вроде добрая тётенька – она улыбается, но от её улыбки оторопь берёт. Тайна Джоконды, тайна Джоконды… Да нет ни какой тайны! Эта улыбка жестока и безразлична – как космос. То ли дело Мадам!
Над столом изображения женщин мелькали такие, что я не мог отвести взгляда. Красотка с Альдебарана, с длинными, вытянутыми к вискам, глазами, синими бровями, взлетающими куда-то под спирали костяных наростов, покрывающие голову инопланетянки. Потом появилось изображение дамочки с Эллизиума – затянутой в пластик, тонкой в кости и наглой. Дальше – покрытая с головы до ног татуировками девица с Фетрасконты – на этой планете татуировки выполняли ту же функцию, что погоны и ордена у нас, на Элизиуме. После неё…