Убежище
Шрифт:
В таком настроении Сева отправился в свой домик взять книжку о тайнах истории, потом убежать с ней в чащу за забором и до вечера никому не попадаться на глаза.
После обеда был мертвый час, или час отдыха, называй как хочешь, но во втором отряде не дети, так что далеко не все его соблюдали. Домик был почти пуст, Сева взял книжку и напрямик, чтобы его не видели, побежал к забору, чтобы выбраться в лес.
Краем глаза он видел, что происходит вокруг, но не очень интересовался. Он заметил, что на ступеньках у заднего входа на кухню сидит Сумской и поварешкой дочерпывает компот из большой кастрюли – везет ему
И вдруг Сева остановился, потому что услышал плач.
Плакал ребенок.
Вообще-то ничего особенного в этом нет. Среди двухсот детей разного возраста всегда есть кто-то обиженный, а другой скучает по дому и не привык обходиться без бабули и дедули, но тут плач был таким горьким и тот, кто плакал, так старался, чтобы его не услышали, что Сева даже остановился.
А может, помочь надо?
Вы же знаете, какое у Севы буйное воображение. Порой его не просят, а он сам уже бежит со своими советами или помощью… и получает по носу.
Бывает и так.
Вот он и остановился.
Сделал шаг в сторону плача.
Понял, что дальше не пойдет. Но и уйти не мог.
Плач прервался.
И тогда Сева угадал голос.
Плакал Гоша Полотенц, жаба и враг номер один.
Вот уж совсем непонятно!
Тут уж точно надо уйти. Но Сева уйти не успел, потому что Гоша почуял, что он стоит близко, и сказал злым голосом:
– Не подсматривай. Вали отсюда.
– А ты не указывай, – огрызнулся Сева. – Тоже мне – хозяин всей Земли!
– Никакой я не хозяин! Что ты понимаешь!
Между ними был густой ореховый куст, и поэтому Сева видел только части Гоши, а Гоша не мог видеть всего Севу.
– Что надо, я понимаю. Ты зачем лягушку мучил? Думаешь, я тебе это прощу?
– Ну, хочешь, бей меня, – неожиданно сказал Гоша. – Хочешь – бей. Мне теперь все равно.
И он сказал это совсем без притворства. С таким горем, что у Севы дыхание перехватило.
– Слушай, – сказал он. – Я, конечно, не вмешиваюсь, но если у тебя что случилось, ты лучше мне скажи.
– А ты никому не скажешь?
– Нет.
– Подойди сюда.
Сева раздвинул ветви. Гоша сидел, обхватив колени толстыми руками так, что пальцы побелели.
Он не поднял головы, а сказал медленно и тихо:
– У меня маму украли.
– Что?
Сева так и сел на траву.
Всякие несчастья, убийства, похищения, конечно, случаются, но случаются только в газетах и на телевидении. А в жизни, с обычными людьми, которых ты знаешь, этого случиться не может.
– Как, из дома украли?
– Она в парке была, – сказал Гоша, – у нас там парк близко, она гимнастикой занимается. Она у меня очень красивая… мама.
И тут он так заплакал, так по-детски, что Севе захотелось обнять его за плечи и как-нибудь утешить. Но нельзя же взрослого парня обнимать… И Сева вместо этого вдруг ужасно испугался за свою маму. И спросил:
– А зачем?
– Папа сказал, они потребовали выкуп.
– А сколько?
Сева думал – наверно, тысячу баксов или десять тысяч, а когда Гоша сказал, он его не сразу понял.
– Пятьдесят семь миллионов баксов, – сказал Гоша.
– Разве такие деньги бывают?
– Бывают.
– Если такие деньги у вас дома бывают, что ты в нашем лагере делаешь?
– А папа думает, что мне надо общаться с народом, – ответил Гоша.
И тут Сева догадался, что Гоша не очень умный человек, скорее даже наивный, чем глупый. Может, он всю свою жизнь, все свои тринадцать лет жил, как принц в стеклянной башне. И вдруг король, то есть его предок, решил, что принцу пора готовиться к коронации и надо узнать народ поближе.
– Ты что, в школу не ходишь? – спросил Сева.
– Я хожу, хожу, – отмахнулся Гоша. – А ты жестокий и слепой эгоист!
– Это я? С чего ты взял?
– У меня украли маму! Ее могут убить похитители, а ты смеешься надо мной.
– Богатые тоже плачут? – спросил Сева.
Это был такой бразильский сериал, давно, в детстве. Мама рассказывала. Но Гоша не понял шутки и ответил серьезно:
– Кончай, Савин, не мучай меня, – сказал Гоша и заплакал. У него от слез лицо распухло, и глаза стали красными. И Сева понимал, что не прав. В конце концов, мама – это мама, богатая или бедная…
– А кто тебе сказал? – спросил Сева. – Может, пошутили?
– Нет, мне личная секретарша папы позвонила. Она вообще никогда не шутит, честное слово. Я ее не выношу.
Гоша думал, морщил свой небольшой лобик и потом вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:
– А папа заплатит деньги?
– Ну, если есть, чего ж не заплатить? – удивился Сева.
Гоша шмыгнул носом и сказал:
– Только у меня к тебе просьба… пожалуйста… это может маме повредить. И зачем я тебе все рассказал?…
– Не надо лишних слов и песен, – сказал Сева. – Никому я ничего не скажу. Могила.
И он пошел дальше, к лесу, чтобы почитать книгу.
Пролез сквозь дырку в заборе, прошел несколько шагов по лесу и понял, что не хочется ему читать. Нет настроения.
Глава пятнадцатая
Большой костер на поляне
Как раз после ужина, когда солнце еще не село, а лишь коснулось еловых вершин и поджало лучи, наколовшись на них, на территорию въехал трейлер с окошками, разукрашенными светящимися надписями и рисунками. И надписи, и рисунки менялись, переходили один в другую и одна в другой. Пока трейлер разворачивался, следуя за Ромой, который показывал, по какой дорожке ехать к линейке, на его бортах красовались мирные пейзажи, правда, не подмосковные, а тропические, с кокосовыми пальмами, золотыми пляжами и бирюзовым морем, а когда трейлер ехал по лагерю, тропические пейзажи растворились в тумане, и из него возникли довольно мрачные скалистые обрывы, серое море, сизые облака и голубые снежные пики на горизонте. Пики стали покачивать острыми вершинами, из них вырывались столбы оранжевой лавы, и черные облака поплыли над ними, извергая раскаленные камни. «Наш волшебный мир» – такие слова появились на скале, словно сложенные из звездочек, а на задней стенке трейлера возник толстый клоун в черном цилиндре и костюме из больших оранжевых и лиловых клеток. Клоун распахнул широкие двери в трейлер, и оттуда стали выскакивать звери, зверюшки, зверята и даже насекомые, они прыгали, летали, щебетали, бегали, ворчали и попискивали, но, отбежав или отлетев на несколько метров от трейлера, растворялись в воздухе.