Убежище
Шрифт:
– Если ты видишь что–то, что тебе хочется, можешь получить. Прямо сейчас.
Мерси задержалась взглядом на его эрекции. Но затем посмотрела ему прямо в глаза.
– Иногда то, что мы хотим, очень плохо для нас, а опыт учит избегать опасностей.
Джуда двинулся к ней, сделав один медленный, провокационный шаг. Она стояла, не шелохнувшись и не отводя взгляда.
И только когда он протянул руку и погладил ее щеку тыльной стороной ладони, закрыла глаза.
– Ты все еще хочешь меня.
Она не ответила.
От одного этого краткого контакта он ощутил ее желание.
– Я тоже. – Он скользнул рукой вокруг ее шеи и склонил голову. Она вздохнула. Их дыхание перемешалось. Мерси открыла глаза и всего на миг, не сознавая своей уязвимости, позволила барьеру, защищавшему ее мысли, ослабнуть.
Мой Бог!
Он рванул ее к себе, крепко прижимая к своему возбужденному телу. Если бы она тоже была голой…
– У тебя ведь больше никого не было? Ты сейчас настолько же моя, как и была той ночью!
Когда он с жадностью начал целовать ее, она стояла прямая и безразличная. Но стоило поцелую смягчиться, как она застонала. Он мял ее рот с нежной страстью, но она прижала обе руки к его груди и попыталась оттолкнуть.
Джуда схватил ее и потянул за собой на кровать. Взять ее сейчас было бы почти тем же, что и в тот их первый раз. Ни один другой мужчина не касался ее, она осталась неискушенной, фактически девственницей.
Он повалил ее на кровать и навалился сверху, удерживая ее руки поднятыми, пока она сопротивлялась его превосходящей силе. Он коленями удерживал ее бедра на месте, глядя в раскрасневшееся лицо и видя там желание и гнев.
– Думаешь, я позволю тебе изнасиловать меня? – выплюнула она слова.
– Это не будет насилием, и нам обоим это известно. Ты меня хочешь.
Тяжело дыша, Мерси прищурилась и сфокусировалась на нем.
Он взревел от боли и скатился с нее на бок. Черт бы ее побрал! Она послала мысленный удар прямо в самую уязвимую область его анатомии, эквивалент удара коленкой в пах. Пока он ловил ртом воздух и бормотал проклятия, она встала с кровати и подошла к двери. Задержавшись, оглянулась на него через плечо.
– Я позволяю тебе жить только из–за Евы, – сказала она.
Он выпустил в нее огненные стрелы, их пылающие кончики очертили пространство вокруг ее тела. Она погасила их прежде, чем они опалили дверь позади нее.
– Может, ты и желаешь мне смерти, но не станешь убивать, – его холодный взгляд пригвоздил ее к месту. – И я тебя не убью. Пока снова не поимею.
Глава 10
Все утро Джуда провел с Евой. Под присмотром Мерси, разумеется. Она старалась не вмешиваться, по крайней мере, большую часть времени, но не доверяла ему настолько, чтобы оставить дочь наедине с ним. Наблюдая за их общением, она открыла для себя ту сторону Джуды, существование которой ей не хотелось признавать. Любящий и обожающий своего ребенка он казался таким же, как и любой другой отец Рейнтри. Он играл с Евой, читал ей, скормил утреннюю закуску из фруктов, сыра и крекеров и наблюдал, как она испытывает некоторые из своих способностей. Подсказывал, как их направить и использовать должным образом. Хвалил ее, когда она достигала цели, а когда терпела неудачу, говорил, что она просто нуждается в большем количестве практики.
Доброта, терпение и способность любить не были теми чертами, которые она когда–либо связывала с ним. С тех пор, как тем утром семь лет назад она сбежала из его кровати, Мерси думала о нем, как об обольстителе, соблазнителе, равнодушном бесчувственном сукином сыне. И она ненавидела его за то, что он был Ансара, член клана, который с детства ее учили воспринимать как порождение дьявола.
– Пойдем на пикник, – стала настаивать Ева, когда Сидония спросила, останется ли «этот человек» на ланч.
– Ева, милая, не думаю… – попыталась возразить Мерси.
– Отличная идея. – Джуда подмигнул Еве. – Почему бы нам с тобой не совершить набег на кухню и не собрать еду для пикника, пока твоя мама переодевается?
Мерси посмотрела вниз на свою одежду: чистые синие брюки, бежевый хлопковый свитер и практичные синие мокасины. Что не так с ее одеждой?
Словно прочитав ее мысли, – боже, неужели? – Джуда спросил:
– Разве тебе не будет удобнее в джинсах или шортах?
– Да, мам. Надень шорты, как и я.
– Я переоденусь перед выходом, – согласилась Мерси, признавая поражение, по крайней мере по этому вопросу. – А сейчас пойду с вами на кухню и помогу собрать еду. – Уголком глаза она заметила, как Сидония неодобрительно качает головой.
Полчаса спустя, в обрезанных джинсах и красной футболке, Мерси сидела на старом стеганом одеяле, разложенном под огромным дубом в центре ближайшего луга. Ни единое облачко не нарушало чистоту синего неба. Дневное июньское солнце проникало сквозь ветви дерева, разбрасывая вокруг золотистые пятна света.
Ева без умолку болтала, жуя сандвич с куриным салатом и картофельные чипсы. Джуда изредка вставлял слово и, казалось, веселился, слушая бесконечную трескотню дочери. Но несколько раз Мерси замечала, как он посматривает на наручные часы. А когда думал, что она не видит, смотрел на нее. Она делала вид, будто не замечает его изучающих взглядов.
Умяв два посыпанных шоколадной крошкой печенья и запив их молоком из термоса, Ева вскочила со стеганого одеяла и посмотрела на родителей.
– Я хочу еще немного попрактиковаться. – Она отбежала на несколько метров и позвала:
– Смотри, мам. Папа, смотри на меня.
Не дожидаясь разрешения, она очень сильно сконцентрировалась, и постепенно ее ноги начали отрываться от земли, сначала на несколько сантиметров. Затем на полметра. Метр.
– Будь осторожна, – предостерегла Мерси.
– Папочка, как это называется? – спросила Ева, раскинув руки и махая ими вверх и вниз, словно те были крыльями.
– Левитация, – ответил Джуда, когда Ева поднялась над землей на целых три метра.
– О, правильно. Мама мне говорила. Ле–ви–та–ция.