Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"
Шрифт:
[Опущены показания вора Н. Мандзелевского, которого с 9 до вечера 13 марта продержали в участке под арестом, и его очная ставка с Е. Дьяконовой. Показания парикмахера Швачко, который, находясь под арестом в участке, якобы ночью слышал разговор Рудзинского с другим вором о том, что Андрюша должен был участвовать в ограблении Софийского собора и что воры «пришили байстрюка» – о чем решил сообщить в "Киевскую мысль" Бразулю; очные ставки Швачко с Красовским, Рудзинским, Бразулем, допрос Кириченко. Результаты их показаний отражены в других местах Стенографического отчета.– Ред.]
{91} Показание Пимоненко [домовладелицы по [Верхне-]Юрковской улице]
...Грузенберг: Не помните, не было около водоразборного крана разговора мальчиков насчет прутиков? Вы этого не показывали судебному следователю?
Свидетельница: Да, я показывала.
Грузенберг:
Свид.: Да, он рассказывал о том, что 12 марта [1911 г.] Андрюша Ющинский шел к Чеберяковым рано утром, и они пошли гулять – Женя, Андрюша и этот мальчик. Там они вырезали себе по прутику, и у Андрюши оказался лучший прутик, прямее. Тогда Женя говорит – поменяемся, ты мне дай свой. А если ты не дашь, то я скажу твоей матери, что ты вместо классов приходишь к нам. Тогда Андрюша отвечает – а я тогда скажу, что к вам воры ходят и краденые вещи приносят, и что к вам принесли несгораемую кассу [106] . Женя с этим мальчиком побежали домой [107] и Женя стал рассказывать матери о том, что говорил Андрюша. В это время у Чеберяковой сидели какие-то два господина. Она, выслушав своего сына, обратилась к господину и говорит, – что с ним делать? А тот отвечает: его надо совсем убрать [108] . В это время этот [третий] мальчик будто бы стоял около открытой двери и он слышал это, испугался и убежал [109] .
106
Эпизод явно выдуман взрослыми с точки зрения предполагаемой ими "мальчишеской" психологии: ничтожный повод ("прутик") – и сразу столь серьезные угрозы обоих! Кроме того: "ночной сторож" мог подслушать ссору на улице, но откуда он мог знать, что Андрюша пришел к Чеберяковым рано утром и как они оказались на улице рядом с ним, сторожем: не наблюдал же он с раннего утра за домом Чеберяковых? Сочинители этой истории, зная из выкраденных ими следственных материалов (см. "Воспоминания" Маховера) о найденной у Чеберяковых "несгораемой кассе" (не обязательно, однако, украденной – это установлено не было), немедленно снабдили подученную ими лжесвидетельницу "правдоподобной" деталью; однако об Андрюше было установлено с полной достоверностью, что в дом к Чеберяковым он вообще не заходил, а следовательно, о кассе не мог иметь понятия. – И.Г.
107
Это уже подправленное показание: полицейскому Кириченко та же Пимоненко сначала показала (см. ранее с. 240, 242), что Женя пошел домой, а те (то есть Андрюша и "третий мальчик") остались на улице, и тогда, разумеется, никто не мог бы знать, что Женя делал дальше и говорил ли он что-либо матери. – И.Г.
108
Два "господина" – воры из "шайки Чеберяк", решают убить ребенка (за что грозило 20 лет каторги), чтобы не открылось хранение краденого (за что в худшем случае грозило полгода тюрьмы) – возможно ли такое в преступной среде? Все это якобы происходило в день убийства, 12 марта 1911 года. Известно, что Андрюша позавтракал дома в 6 часов утра и был убит (установлено по остаткам пищи в желудке) между 9 и 10 часами утра. На дорогу на Лукьяновку из Слободки (8 верст) ему нужно было не менее полутора часов: ранее половины восьмого он не мог быть у дома Чеберяковых. Пока к нему вышел Женя, пока они куда-то пошли, пока вырезали "прутики", пока "ссорились", а Женя потом вернулся домой – не могло пройти менее часа. Значит, по этой версии самому Андрюше надо было сразу прийти к Чеберяковым (это после "ссоры"-то!), чтобы его именно там убили. – И.Г.
109
Сочинители этой истории пропустили одну необходимую деталь: "третий мальчик", испугавшись и убежав от Чеберяков, непременно должен был вернуться к водозаборному крану и доложить о слышанном (а сторож непременно должен был там его дожидаться!) – иначе о разговоре Веры Чеберяковой с двумя "господами" никто не мог бы знать. Удивительно, что об этом напоминает адвокат защиты Бейлиса. – И.Г.
Председатель: Что мальчик слышал [у Чеберяковых], это все вам сторож рассказывал?..
Карабчевский: Кто этот ночной сторож, он жив или умер?
Свид.: Я его не знаю.
Карабчевский: Так что вы, когда столкнулись с агентом Выграновым, все это рассказали и отсюда пошел слух?
Свид.: Да...
Прокурор: Вы знаете имя этого сторожа?
Свид.: Не знаю.
Прокурор: Он пришел и рассказал, или вы его спросили, не слышал ли он чего интересного?
Свид.: Я говорю, что такой случай был, что ночной сторож слышал...
Прокурор: И вот он вам рассказывал, что водопроводчик [110] слышал от какого-то мальчика рассказ об этих "прутиках"?
Свид.: Да.
Прокурор: ...Значит, выходит так, что этот неизвестный мальчик рассказал водопроводчику, а кто этот мальчик – это потом выяснилось или нет?
110
Непонятно, почему после предыдущих ответов неожиданно возникает еще одно передаточное звено: оказывается, сторож слышал не от "третьего мальчика", а от "водопроводчика". – Ред.
Свид.: Я не знаю, мне сказали, что он с Половецкой улицы...
Прокурор: Так что, вы с ночным сторожем имели беседу, а ночной сторож передавал то, что слышал от водопроводчика, а водопроводчик передавал ему, что слышал от неизвестного мальчика, который рассказывал, что будто Андрюша шел с Женей, поссорились из-за прутиков, Женя зашел к себе и там оказалось два господина... И этот мальчик остановился у полуоткрытой двери и слышал {92} такой разговор, – нет, что там, надо прикончить, так?
Свид.: Да...
Прокурор: Скажите, вы водопроводчика расспрашивали, как этот разговор был, или вы только от ночного сторожа слышали? Что этот сторож жив или умер, вы не знаете?
Свид.: Не знаю.
Прокурор: А вы потом не узнавали, что весь этот рассказ вовсе не ночной сторож слышал и не водопроводчик, а все это пошло от какой-то госпожи Лепецкой или Репецкой?
Свид.: Не слышала...
{94} ... Шмаков: Свидетельница, вы слышали, что говорил батюшка [Синькевич. – Ред.], что к вам приходил какой-то еврей и спрашивал вас, не нужно ли вам денег?
Свид.: Да, приходил.
Шмаков: Он сулил вам 1000 руб., за что же именно?
Свид.: Он предлагал, я говорила, что не нужно, он говорил – нет, вам нужны деньги, и убеждал их взять.
Шмаков: Взаймы?
Свид.: Да, взаймы... Подрядчик мне говорил – не берите денег.
Шмаков: На заводе Зайцева вы были?
Свид.: Да.
Свид.: Вы сами говорили, что вы там рассказали, что вы свидетельница по этому делу?
Свид.: Да, между прочим говорила.
Шмаков: И вскоре после того, как вы это рассказали, к вам явился еврей с предложением денег?
Свид.: Да...
Карабчевский: (обращаясь к Синькевичу): ...Вы не состоите ли членом общества "Двуглавого Орла"?
Синькевич: Да...
{95} Девятнадцатый день 13 октября 1913 г.
[Опущены показания торговки Е. Маслаш, сотрудника "Киевской мысли" А.А. Яблоновского, предлагавшего вместе с Бразулем Вере Чеберяковой 40 000 рублей за взятие вины на себя, и его очная ставка с нею. – Ред.]
{103} Показание П.А. Иванова [подполковника, помощника начальника Киевского губернского жандармского управления. – Ред.]
Свидетель: К расследованию убийства Ющинского я приступил в половине апреля 1911 г. по предписанию прокурора Киевского окружного суда. Мною собирались сведения исключительно негласным путем...
Грузенберг: И продолжали [расследование] до какого времени?
Свид.: До 1 июня 1912 года.
Грузенберг: Скажите, в каком направлении вы производили расследование?..
Свид.: Я производил расследование по всем направлениям. Были указания на родственников, на цыган, на евреев, и затем на уголовных преступников...