Убить Ангела

Дациери Сандроне

Однако за это время ее пистолет описал в воздухе дугу и оказался в огневой позиции. Коломба выстрелила. Ее указательный палец так быстро нажимал на спусковой крючок, что все двенадцать выстрелов слились в один затяжной взрыв. Стреляя, она закричала и еще продолжала кричать, когда парень с пробитыми грудью и лицом пошатнулся и с хлюпаньем мокрой тряпки ударился о стену. На секунду он словно приклеился к стене, а потом в судорогах заскользил на пол: его мозг разорвало в клочья, но организм еще подчинялся императиву

выживания и пытался сбежать. Коломба продолжала вхолостую спускать курок, не отрывая глаз от изгибающегося, словно бескостного тела – сдувающейся оболочки, лишь отдаленно напоминающей человека.

Наконец она перестала кричать и пришла в себя достаточно, чтобы заменить отстрелянную обойму. Ее взгляд метнулся к схрону за шведской стенкой: она боялась, что оттуда вырвутся новые вооруженные боевики. В тайнике ничто не двигалось, но краем глаза Коломба видела, как пространство вокруг преображается. Стоило сфокусировать взгляд, все ускользало, но в миллиметре за периферией зрения спортзал наполнялся неуловимыми тенями, языками пламени, беззвучными криками и летящими, как фрисби, столешницами.

Коломба, задыхаясь, упала на колени. Она била кулаком о бетон, пока на костяшках не лопнула кожа и боль не рассеяла кошмар – кошмар, который, как ей прежде казалось, навсегда остался позади.

С полными слез глазами она на четвереньках подползла к Инфанти и приложила пальцы к его липкому от крови горлу. Пульс был нитевидным, но постоянным, однако левая половина его лица превратилась в фарш. Коломба подавила приступ тошноты, достала из кармана бумажные салфетки и прижала к ране, пытаясь остановить кровотечение.

По лестнице застучали шаги, и Коломба вскинула пистолет. На ступенях показались Эспозито и Альберти.

– Госпожа Каселли! – закричал Эспозито. – Не стреляйте!

Она опустила оружие:

– Нам нужна «скорая».

– Какого черта здесь стряслось? – спросил Эспозито.

Коломба продолжала зажимать рану Инфанти.

– В схроне прятался мужчина с ружьем. Да вызови ты наконец «скорую»!

– Рация здесь не ловит. Ни хрена не ловит! – всхлипнул Альберти.

Эспозито отвесил ему оплеуху:

– Проснись, сосунок! Беги на улицу и позови врачей! Они сразу за спецназовцами. Пошевеливайся!

Альберти побежал наверх, и Эспозито склонился над имамом:

– Этот еще живой.

– Смени меня, – сказала Коломба.

Эспозито занял ее место. Только поднявшись, она заметила, что перемазалась кровью по локоть.

«Жаловаться не на что. Эта кровь могла быть твоей», – подумала она, все еще дрожа и задыхаясь. Все это не на самом деле. Всего лишь кошмар из прошлого. Как и поезд и Париж.

Она не убивала этого человека.

Имам прижимал руки к развороченному животу, почти неслышно бормоча молитву. Под ним растекалась лужа крови.

– Врачи

уже на подходе, – сказала ему Коломба.

У имама, казалось, наступило просветление. Он перестал молиться.

– Омар был славным мальчиком. Он просто испугался, – чуть слышно произнес старик.

– Омар?

– Омар Хоссейн… Мальчик, который в меня стрелял.

– Он причастен к теракту в поезде?

Словно понимая, что его время на исходе, имам поспешно возобновил молитву. Коломба повторила вопрос и встряхнула его за хрупкие, костлявые плечи.

– Нет. Он был настоящим мусульманином, но знал, что вы ему не поверите… Потому что он был знаком с… теми из видеоролика.

Коломба почувствовала новый прилив адреналина:

– Кто они такие, имам?

Его взгляд затуманился.

– Преступники… фальшивые… Все это обман, – пробормотал он.

Она снова мягко встряхнула старика:

– Пожалуйста, скажите мне, кто они.

– Я не знаю. Отпустите меня… – Он снова начал молиться на арабском.

Поняв, что не имеет права настаивать, Коломба пожала липкую от крови ладонь имама:

– Спасибо, что спасли мне жизнь.

В первый и последний раз имам взглянул ей в лицо и обнажил красные от крови зубы в улыбке:

– Не я спас вас, а всесильный и достохвальный Аллах. Он уготовил вам особое предназначение, хоть вы об этом пока и не знаете, – сказал старик. Челюсть его обмякла, и он умер.

Словно во сне, Коломба поднялась и оглядела превратившийся в бойню спортзал. Эспозито продолжал зажимать раны Инфанти, бормоча ругательства и слова утешения. Кровь, вонь, два трупа и один умирающий.

«Возможно, если бы ты осталась на улице, ничего бы не случилось», – сказала она себе. Кожу пощипывало от жженого пороха.

По лестнице спустились двое врачей со сложенными носилками, а за ними – толпа агентов. Отодвинув Эспозито, медики засуетились с кислородными масками и трубками.

Вслед за врачами в спортзал вошли трое оперативников из ОБР, включая того симпатягу, и спецназовец Антиоко.

– Охренеть! – с порога сказал он. – Какого черта здесь произошло?

– Нам потребуется подкрепление, – сказал Симпатяга. – Толпа на улице становится все больше.

– Они слышали выстрелы?

Симпатяга покачал головой:

– Нет. Было слишком шумно. А здесь стены со звукоизоляцией.

Комната продолжала заполняться полицейскими, которые, переговариваясь и покрикивая, останавливались в нескольких метрах от трупов и толкались на лестнице. Коломба дважды хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание:

– Слушайте все! Народ из центра должен считать, что имам жив, ясно? Он здесь и помогает нам допрашивать подозреваемого.

– С какой стати нам перед ними юлить? – спросил Антиоко.