Убить Бенду
Шрифт:
Канерва, осмотрев в свете костра небрежно сооруженные Сержиком седалища, спросил у Бенды:
– А кресла? Или хотя бы пару скамей и стол?
Бенда качает головой:
– Я беру только то, что положено мною, или то, что может взять любой, что никому не принадлежит, то есть в лесу, в поле, в реке...
– Ты разве не наколдовал это все? – недоверчиво спросила Алиция.
– Нет. Я не колдую, а пользуюсь главным свойством мира: Бог во всем. А насчет того, что доставать... Как любила повторять моя матушка, если где-то есть чего-то, значит, что-то где-то
– Опять Бог, – проворчал Кривой. – Прямо какая-то святоша, а не колдун!
– У тебя была мать?! – выпалила Алиция.
Бенда смотрит на нее с непонятным девушке выражением:
– А по-твоему меня в капусте нашли?
– Ох, нет, наверное, нет, прости! – конфузится Алиция. – Просто я подумала, что, может, волшебники... они как-то иначе...
Бенда поворачивается к Кривому:
– Дело не в словах, назовите как хотите: Бог, Единое, Первооснова, Первоисточник, Сущее, Абсолют...
– Еретик! – Канерва спешно перекрестился.
– Моя мать тоже так говорила! – вставил Юлий радостно, но тут же померк. – А потом выгнала...
Кривой пихнул Сержика локтем, подталкивая к приготовленным местам. Канерва с длинным сучком в руках пошевелил угли в почти прогоревшем костре, добавил пару поленьев, раздул огонь. Сержик примостился рядом с Канервой, к парню подсел Кривой. Арчибальд взял Бенду под руку и подвел ко второму бревну, опустился, потянув Бенду за собой. Алиция устроилась с краю, около Бенды, и, ухватив подолом горшок, потащила его из костра.
– Готово! – сообщила она громко. И посмотрела снизу вверх на неловко стоявшего рядом Юлия.
Кривой похлопал по бревну рядом с собой:
– Идь сюды, голуба.
Юлий, испуганно оглянувшись на него, схватил одеяло и сел на землю около рыцаря. Кривой проводил оруженосца тяжелым взглядом.
– А лошади? – повернулся к юноше Арчибальд.
– Я их привязал, как вы в прошлый раз, – доложил Юлий. – Ну, тогда, когда спать ложились.
– Но... – Арчибальд задержал взгляд на бандите. Кривой в упор смотрел на Юлия и медленно разрывал свой шейный платок. Яркие тонкие полосы ложились около его ног в кучу. Потрескивали дрова, шипели искры, и казалось, что ткань рвется совершенно бесшумно, отчего становилось немного жутко. Глядя на эти яркие полосы, Арчибальд проговорил в пространство: – А завтра турнир...
– И вы там, конечно, собирались победить? – хмыкнул Канерва, принимая из рук Сержика переданную Алицией миску с дымящейся кашей и ложку. Рыцарь не ответил.
Алиция придвинула ему горшок, протянула две деревянные ложки:
– Осторожно, горячий. Тарелок больше нет, вы с оруженосцем поедите из одной посудины? Вам ведь не привыкать?
Кривой закашлялся. Сержик кулаком с зажатой ложкой заколотил его по спине. Бандит с силой оттолкнул руку парня. Канерва, которому Сержик чуть не угодил ложкой в глаз, недовольно воскликнул:
– Тише вы там!
Дальше ели в молчании. Огонь снова спал, редкие оранжевые язычки пробегали по черным головням, на поверхности которых иногда слабо вспыхивали темно-красные пятна. Из-за валуна слышался тихий журчащий говор воды. Ложки постукивали по краям мисок или поскребывали по дну. В молчании же прошел по рукам мех с компотом из сушеных фруктов. Опустошенные миски в красноватой полутьме передали обратно Алиции, девушка сложила их стопкой у ног, подождала, когда вернется горшок, и вскочила:
– Я помою!
Она взяла посуду и скрылась за валуном. Никто не пошевелился, не поднялся ей вслед, и не потому, что рыцарь бдительно следил за каждым, но потому, что от горячей обильной пищи всех разморило и двигаться никому не хотелось. Девушка скоро вернулась с небрежно сполоснутыми мисками, горшком, ложками и с любопытством стала наблюдать за тем, как Бенда укладывает все в мешок – посуду, кулечки с крупой и маслом, пустой мех, скатерть... Со стороны казалось, что предметы погружаются в пол через горловину мешка, как будто Бенда бросает их в скрытый под тканью колодец. Вещи исчезали раньше, чем полностью опускались внутрь. Алиция проводила взглядом мешочек с солью, сгинувший в жерле волшебного мешка последним, и вздохнула. Сколько бы золота вошло сюда!..
Сержик привалился к плечу Кривого и захрапел. Бандит толкнул парня:
– Идь вон, три кинжала те в задницу!
Сержик сполз по бревну ногами в костер, головой Кривому на бедро.
– Встань! – пихнул Кривой Сержика. – Не спать!
Парень зашевелился, поднял голову и, моргая, уставился на него:
– Ну че, Аласт, ну я не понял, че я, отдохнуть не могу?
– Не хрен, – отрезал бандит. – Встань, дело есть.
Обнажив в мощном зевке почти все зубы, Сержик повернулся на бок, уперся в бревно, приподнялся на четвереньки и постоял так, пошатываясь из стороны в сторону. Затем поставил одну ногу, другую, еще зевнул и, перебирая руками по Кривому, поднялся.
– Ну че такое, я не понял, че надо-то?
– Мы тут сходим за одним делом. – Кривой прошелся липким взглядом бледных лягушачьих глаз по Бенде, Арчибальду и остановил его на Юлие. Юноша сидел, придвинувшись к рыцарю вплотную, почти прижавшись головой к его плечу, и лицо его с острыми, лисьими чертами скрывалось в тени.
– Поссать, че ли? – уточнил Сержик.
– Фуй! – скривилась Алиция.
– В трех шагах по ходу нашего движения есть отвороты в обе стороны, – сообщил Канерва. – Дамы налево, кавалеры направо!
– И ты, голуба? – хмуро спросил Кривой. Канерва, не двигаясь, лениво ответил:
– Благодарю, меня что-то разморило, я пока посижу. Вы только запомните, в какую сторону ходили, чтоб мы потом не перепутали. Закопайте за собой.
Сержик рысью устремился вперед, Кривой двинулся следом, тяжело переваливаясь на ходу.
Как только оба бандита скрылись из виду, Канерва, оживившись, обратился к Арчибальду:
– Прошу вернуть мне мой меч, энц рыцарь. Судя по общему состоянию, мы все-таки заночуем здесь, так что хотелось бы на всякий случай иметь возможность обороняться от этого бандита.