Убийца - Лис
Шрифт:
Баярд простонал:
— И я тоже не посмотрел! Налил виноградный сок прямо в дигиталис, как полный дурак.
— Несчастное стечение обстоятельств, вот как это называется, Баярд.
— Вы говорите, что это произошло случайно. Как мог дигиталис — почти целая унция! — попасть в пурпурный стакан из набора для холодных напитков — случайно?
— Ключевой вопрос. — Эллери, нахмурясь, уставился на вишневое деревце под окном спальни. — Ответ на него я получил, когда была разрешена, — он улыбнулся, — «загадка пропавшего аспирина».
Баярд озадаченно поднял брови.
— Помните тот, первый пузырек на
— На чердаке, в куче всякого хлама.
— Точнее, — отметил Эллери, — в детском химическом наборе Дэви. А куда вы сами поставили пузырек с аспирином, когда его получили?
— В аптечку в ванной.
— Иначе говоря, ваш сын Дэви совершал набеги на аптечку в поисках «химических препаратов» — то есть того, что его десятилетний ум считал химическими препаратами. Представьте себе десятилетнего мальчика — умного, быстрого, горячего, любознательного, — как он делает «молоко» из таблеток магнезии, или из пилюль для пищеварения, или аспирина, как смешивает их в пробирке из детского набора или в обычном стакане, добавляет туда другие «химикалии», и все с таким видом, будто выполняет важные исследовательские опыты по химии.
— Да, действительно, с этим химическим набором Дэви возился довольно долго, — сказал Баярд, явно сбитый с толку. — Как и большинство детей. Ну и что?
— В том, что касается аспирина, — ничего. Но этот инцидент имеет громадное значение в другом смысле, Баярд. Ведь если Дэви стянул из аптечки пузырек аспирина для своих «опытов», то он наверняка брал оттуда и другие вещи.
— Другие вещи? — чуть слышно прошептал Баярд. — Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, — процедил сквозь зубы Эллери, — что бутылочка с дигиталисом, почти целая унция, стояла в той же аптечке. Этим лекарством больше не пользовались — незадолго до того ваша жена прекратила прием капель. Вот Дэви и решил, что пропажу никто не заметит.
Да, Баярд, Дэви взял бутылочку с дигиталисом для какого-то своего эксперимента, с целью произвести переворот в науке, взял также стакан из темно-красного набора, вылил в него весь пузырек, исполнил над ним какие-нибудь бессмысленные фокусы… а когда ставил стакан на место — возможно, в спешке, боясь, что вы увидите и раскроете, чем он занимался, — он просто забыл или не успел вылить из стакана его смертоносное содержимое.
В общем, он поставил стакан с дигиталисом на дне обратно на полку, рядом с темно-красным кувшином и другими стаканами из того же набора и начисто забыл о нем, как забыл бы любой мальчишка. А стакан с дигиталисом мог простоять и несколько дней — ведь Джессика не могла сама заниматься хозяйством, вы все делали по дому, а мужчины не бывают в этом отношении столь же дотошными, как женщины, — вот он стоял и ждал, пока кто-нибудь его возьмет и использует. И это была чистая случайность, что для приготовления сока вы выбрали два других стакана — один как мерку, а другой для Джессики. И тоже по чистой случайности Джессика разбила свой стакан — тот, что вы принесли для нее вместе с кувшином, и поэтому ей пришлось пойти с вами на кухню и собственными руками взять из шкафчика третий стакан. А это он и был —
В определенном смысле, Баярд, вашу жену убила чистая случайность. Однако приходится также заключить, что это Дэви, десятилетний мальчик, убил свою мать… даже не зная об этом.
— Дэви, — сказал Баярд. — Дэви.
— Очевидно, — нахмурив брови, произнес Эллери, — что ребенок не хотел причинить никакого вреда. Он понятия не имел о том, что делает, а когда его мать заболела и умерла, то, уж конечно, все подробности были от него скрыты. При сложившихся обстоятельствах политика «шу-шу» по отношению к ребенку вполне естественна, Дэви сказали только то, что ему следовало знать, поэтому он не связал смерть матери со своим неосмотрительным поступком. А годы спустя, когда он узнал все в деталях, собственные «опыты» с похищенным дигиталисом и поспешное возвращение пурпурного стакана, но уже с ядом, на обычное место в кухонном шкафу — все это было давно и прочно забыто.
— Дэви принес ей смерть, — пробормотал Баярд. — Дэви.
Эллери пожал плечами:
— Теперь вы понимаете, Баярд, почему я старался сохранить правду в тайне. Вы знаете, что сталось с Дэви, когда он думал, что он сын убийцы. Предположим, теперь ему скажут, что он сам убийца! В таком эмоционально неустойчивом состоянии Дэви не сможет рационально оценить свою личную ответственность. Без толку объяснять ему, что он, хотя и стал причиной смерти матери, фактически невиновен, поскольку все это лишь несчастный случай.
— Да, — сказал Баярд, медленно поднимаясь на ноги. — Он с этим не справится. Он не должен вообще об этом знать, мистер Квин. Нельзя ему до этого докопаться.
— И Линде тоже.
— И никому другому.
— Верно. Если парень об этом узнает, у него вся жизнь будет разрушена — как и у Линды. Пусть даже весь свет сочтет это несчастным случаем, но Дэви это не спасет.
Баярд отвернулся, будто искал что-то за стенами и окнами этого дома. А Эллери вдруг понял, какой он сильный — этот хрупкий на вид человек.
— Вот она, моя настоящая работа на остаток жизни, — скупо улыбнулся Баярд. — Держать парня в неведении.
— Это огромная ответственность.
— А для чего еще и существуют отцы-то, а, мистер Квин?
Когда Баярд ушел, Эллери продолжил укладывать чемодан, но быстро устал от этого нудного занятия, закурил и подошел к окну.
Джессика Фокс давно покоится на кладбище Твин-Хилл… Элвин Кейн меряет шагами камеру на верхнем этаже здания окружного суда… Тальбот с Эмили ремонтируют покосившееся здание своей семьи… Дэви и Линда приступают к возведению своего здания… освобожденный Баярд готов противостоять всему Райтсвиллу, поддерживаемый силой своей тайны…
Все упорядочено, все расставлено по нужным местам.
Эллери уже собирался вернуться к чемодану, когда заметил фигуру, торопливо и целеустремленно поднимавшуюся на Холм к владениям Тальбота и Баярда — сухощавую женскую фигуру.
Эмелин Дюпре.
Усмехнувшись, Эллери отпрянул за штору.
«Зря ты теряешь драгоценное время, Эми, девочка моя, — злорадно подумал он. — Эту тайну ни тебе, ни всему Райтсвиллу никогда не разнюхать».