Убийца наваждений
Шрифт:
Камера изнутри не запиралась. Стукнула железная дверь, и в проеме появился Аванебих с пистолетом. Позади вроде бы топтался кто-то еще, но этот здоровяк весь обзор перекрыл, остальных не рассмотришь.
– Уважаемый кот, не убивайте его, – попросил высокородный мерзавец. – Что вы сделали с Сунорчи?
– Жив ваш Сунорчи, – буркнул парень. – Через десять минут очнется, даже на пароход не опоздаете.
– Прекрасно. – Жозеф опустил пистолет. – Верю вам на слово, брат Рурно, и прошу вас, уберите нож.
– С чего вы взяли… – в некотором замешательстве, как показалось
– Неужели вы думали, что дамского чулка хватит, чтобы сбить с толку представителей нашей профессии? А как же осанка, характерная пластика, голос? Плюс еще некоторые моменты, натолкнувшие на мысль, что от вас можно ждать интересных неожиданностей. Я не могу угрожать вам оружием, ведь это пистолет из того самого ящика… Вы на тропе охоты?
– Да. Луджереф убил близкого мне человека.
– Печалюсь вместе с вами. Я слышал ваш разговор. Прошу вас, уступите добычу мне. Или продайте, если на то пошло. Ручаюсь честью Авенебихов, после суда Луджерефа ждет смертная казнь.
– Режь мне глотку, парень, – приняв нелегкое решение, потребовал Клетчаб свистящим шепотом. – Признаю свою вину, давай, действуй, режь!
– Брат Рурно, сумма в миллион иллихейских рикелей вас устроит? Я переведу ее на ваш счет до отплытия «Золотой королевны». Или вы предпочитаете наличные?
Такие деньжища… Ну все, кошачий монах сейчас купится, и тогда старине Луджерефу во всех смыслах конец.
– Не надо мне этих денег, – устало произнес Рурно после паузы.
Клетчаб мысленно возликовал, а разоблаченный монах продолжил, пряча нож:
– Переведите их на счет ордена Лунноглазой.
Что?.. Боги, за что? За то, что всего лишь оступился?!
– Благодарю вас, – миролюбиво улыбнулся Жозеф цан Аванебих. – Только перед тем, как отсюда выйти, снимите этот предмет дамского туалета, а то местные полицейские могут вас неправильно понять.
Рурно стянул с головы чулок и сунул в карман.
– Идемте, я провожу вас, – предложил высокородный громила. – Чтобы ни у кого не возникло вопросов, что вы здесь делали. Прогуляемся вместе до Корабельного банка, я вам кое-что расскажу по дороге.
– Успеете? – безучастно поинтересовался несостоявшийся убийца.
– «Золотая королевна» без нас не уплывет.
Они выбрались из камеры в коридор. Из кармана у монаха свисала черная шелковая тряпка.
Появился подлец Мервегуст, а вскоре и подлец Сунорчи очнулся.
– Кто меня?.. – был его первый вопрос.
– Один славный человек. Наш знакомый «бродячий кот». Применил какие-то храмовые штучки, чтобы сюда пробраться. Он, как выяснилось, охотился на Луджерефа, но Жозеф его уболтал, договорились по-хорошему.
«Сволочи вы, боги», – тоскливо подумал хасетанский мошенник, привалившись к стенке и прикрыв глаза, чтобы не смотреть на постылые цепнячьи рожи.
Все шло к тому, что ему уже без разницы, прогневаются на него Пятеро или нет.
У Темре все было как обычно. Работы невпроворот, как всегда в это время года. Вернее, как во все времена года, если только хаддейна не находится в состоянии полного покоя, что бывало нечасто. Впрочем, даже в такие периоды порой обнаруживались наваждения, успевшие воплотиться до наступления затишья.
Клан Гартонгафи просил денег, мешая улещивания с попреками и обвинениями в адрес «очужевца».
В газетах писали, что территория вокруг Овечьей горки перестала быть неприживным районом: в ближайшем будущем все развалюхи там снесут и построят новые жилые кварталы с магазинами, закусочными и молельнями. Родственники Темре подумывали о том, чтобы перебраться туда всем скопом из нынешней тесноты на улице Колеса.
Котяра вначале ходил мрачный и непонятно чем недовольный. То ли тем, что рука не поднялась прирезать бандита, поскольку тот был безоружный и скованный, – и таким образом он проявил излишнюю мягкотелость. То ли тем, что не прирезал, хотя это стоило сделать из соображений милосердия, так как, по словам Жозефа, в Иллихее Луджерефа ожидала крайне жестокая казнь, – и таким образом он проявил излишнюю безжалостность. Похоже, его угнетало и то и другое сразу, он в этом не на шутку увяз, но потом с ним обстоятельно побеседовал кто-то из преподобных, и Джелган наконец-то успокоился.
Убийца наваждений осторожно выспросил, что ему сказали: «Ты все сделал правильно, как пристало «бродячему коту» – выследил и настиг бандита, отплатил ему за Тавьяно, а дальше пусть события идут своим чередом. События сами разберутся, куда им идти».
Тянуло поговорить с Клесто, но Темре не видел его с тех самых пор, как они расстались под акведуком. Несколько раз по всем правилам приглашал его в гости, однако Смеющийся Ловец не отзывался и не приходил. Неужели он сейчас настолько занят, что даже полчаса ему не выкроить? Или, может, забыл? Ходит теперь пить кавью к кому-то другому? От этой мысли становилось грустно, хотя не далее как несколько месяцев назад Темре чего бы только не отдал, лишь бы раз и навсегда от него отделаться.
На другой день после событий у Овечьей горки он разыскал Харбо, брата Джаверьены, и рассказал ему, что случилось с сестрой, умолчав лишь о том, что ее забрал Дождевой Король, – а то ведь неизвестно, как все повернется, лучше заранее парня не обнадеживать. После этого, порасспросив отставных гильдейцев, у которых были свои предприятия, он подыскал для Харбо неплохо оплачиваемую работу. Брата девушки, выручившей убийцу наваждений, охотно взяли в мастерскую по ремонту швейных машинок, тем более что он оказался хорошим наладчиком. Заодно Темре уговорил его перебраться из трущоб в недорогой, но приличный квартал, даже внес авансом плату домовладельцу.
Харбо приходилось тормошить, тащить, уговаривать, гибель младшей сестры его подкосила. Как выяснилось, Джаверьене было всего-то двадцать лет. Порой, когда Темре размышлял на досуге об этой истории, то на него тоска накатывала, то кулаки сами собой сжимались, хотя кого здесь бить-то? В том-то и дело, что некого.
У Сой он до отбытия иллихейцев на родину побывал дважды и оба раза заставал у нее Жозефа цан Аванебиха. Нечему удивляться… Но, как ни странно, ревность его больше не мучила.