Убийца поневоле
Шрифт:
Подушка была мокрой от слез. Лешина рука крепко обнимала ее.
– Что ты, Асенька? – тихонько спросил он. – Приснилось что?
Она не ответила, теснее прижавшись к нему и уткнувшись лицом в его плечо.
Сон пропал совсем. Стараясь дышать ровно и не вертеться в постели, чтобы не будить Лешу, Настя снова и снова перебирала в уме всю имеющуюся информацию и готовилась к завтрашнему разговору с Гордеевым. Ничего хорошего этот разговор не предвещал.
Она напрасно потратила столько времени, пытаясь отследить некий «главный» контакт челноков. Почему-то она была уверена, что это человек не их круга и они по каким-то причинам некоторое время избегали его. Они чуяли неведомую ей опасность и «ушли в тину», тщательно оберегая от посторонних глаз того, кто мог бы дать ей ключ к разгадке. Так, по крайней мере, она думала. И ошибалась. Потому что главным
Осторожно, стараясь не разбудить Лешу, она выскользнула из постели, набросила на плечи теплый махровый халат и прокралась на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Включила газ и поставила на огонь чайник. Было начало четвертого, но она понимала, что все равно не уснет. Она стояла у окна и тупо вглядывалась в свое отражение, на какое-то время даже забыв, о чем, собственно, должна думать.
Чайник закипел, Настя налила себе чашку растворимого кофе, бросила в него сахар и толстый кусок лимона, закурила. Так прошло еще минут двадцать, пока ей не удалось взять себя в руки и преодолеть ту вязкую черную тоску, с которой она проснулась и которая словно сковывала ее, пудовыми гирями повиснув на руках и могильной плитой придавив душу.
Она убрала со стола все лишнее, разложила чистые листы бумаги и принялась работать. Листы постепенно покрывались закорючками, кружочками, стрелками, короткими фразами, вопросительными и восклицательными знаками…
Да, Вакар – ее последняя надежда. Если он давно следит за Ерохиным, то мог видеть то, чего не видели и не знают Бокр и компания. И если Ерохин причастен к убийству милиционера Кости Малушкина, то Вакар может об этом знать. Он мог просто это видеть. Но если верно другое ее подозрение и Вакар имеет отношение к смерти трех друзей детства Игоря Ерохина, то он ни за что не даст показания против него, потому что это было бы равносильно признанию в намерении убить Ерохина. А это, в свою очередь, означало бы для него признание в убийстве тех троих. Вакар будет молчать, даже если что-то знает. И убийство Малушкина не раскроют никогда, если только сам Ерохин не явится с повинной. А он не явится, в этом можно не сомневаться.
Пожалуй, Вакар – это все-таки безнадежно. Если он совершил три убийства и не попался, то ей не взять его голыми руками. Надо придумать что-то хитроумное, чтобы обвести его вокруг пальца. А если он не имеет отношения к этим убийствам? Тогда есть шанс, хоть и слабенький. Настя по привычке просчитывала все возможные варианты, ибо таково было ее непреложное правило, но в глубине души она не верила в удачу. Если те трое погибли не от руки Вакара, то для чего он сейчас следит за Игорем?
Она искренне позавидовала «золотому мальчику» Бокру, для которого не существовало слова «безнадежно». Ей бы такую уверенность.
2
Сурен Удунян и Виктор Костыря вышли из машины за квартал от дома, где жила Даша, и дальше пошли пешком. Перед нужным им домом стоял автобус, а рядом – небольшая группа людей. Женщины были в черных платках, у некоторых в руках – красные гвоздики.
– Похоже, похороны, – негромко заметил Костыря. – Вон и хахаль ее стоит, видишь?
Сурик молча кивнул. Артем послал их проверить, что случилось с Дашей. Для начала они хотели заглянуть в магазин «Орион», но, подойдя к входу, увидели подозрительного парня, с демонстративно ленивым и равнодушным видом разглядывавшего всех входящих. Он был очень похож на опера, который поджидает людей, интересующихся пропавшей продавщицей, поэтому заходить и наводить справки они не решились и поехали к ее дому.
Они встали возле автобуса, напрягая слух и пытаясь разобрать, о чем говорят стоящие группой люди в трауре.
– Родители совсем сдали…
– Венок… от сокурсников…
– Почему такое случается с молодыми…
– А что милиция? Разве они что-нибудь могут?
– Дашенька… Боже мой, Боже мой…
Внезапно один из мужчин обернулся и в упор поглядел на Сурика и Костырю, потом решительно подошел к ним.
– Ребята, вы на похороны? Вы откуда? Из университета? – требовательно спросил он.
– Да нет, – промямлил Сурик, распахивая невинные глаза и делая удивленное лицо, – мы просто прохожие. Остановились вот перекурить. Извините. А кто у вас умер?
– Умерла молодая девушка. Но вообще-то чужая смерть – не повод для любопытства. Шли бы вы отсюда. Сейчас родители выйдут, а вы тут курите, глазеете… Нехорошо, – зло сказал мужчина.
– Конечно, конечно, – быстро произнес Виктор, делая шаг в сторону и увлекая за собой Сурика. – Вы извините нас.
Они быстро двинулись обратно к машине. Торопливо открывая дверцы и усаживаясь, они не обратили внимания на человека, который сидел на скамейке рядом с машиной. В руках у него был отстегнутый поводок, а неподалеку мелко суетился забавный персиковый пуделек карманного размера. Когда машина отъехала, хозяин пуделя достал миниатюрное переговорное устройство и произнес:
– Уехали. Контрольное время – пятнадцать минут.
Через пятнадцать минут группа людей в черном погрузилась в автобус.
– Не рано мы уезжаем? – обеспокоенно спросила Настя, глядя на часы. – А вдруг они решат вернуться и еще раз проверить?
– Нормально, – успокоил ее Бокр. – Времени прошло вполне достаточно, чтобы родители успели выйти и все мы поехали якобы в морг. Будем надеяться, что они не начнут рыскать по всем московским кладбищам, чтобы убедиться, что мы действительно хороним девушку.
– Будем надеяться, – согласилась Настя.
3
Виктор Алексеевич Гордеев внимательно слушал Настю. После перенесенной на ногах болезни он выглядел плоховато, под глазами собрались мешки, блестящую лысину то и дело покрывала испарина, появилась небольшая одышка. Но он привычно не обращал внимания на недомогание и был все тем же упругим Колобком, энергичным и требовательным.
Настя провела в его кабинете уже почти час, докладывая ему о ходе работы по четырем наиболее сложным на сегодняшний день делам. Она ни в одном из них не принимала непосредственного участия, но именно ей было поручено собирать воедино всю разрозненную информацию по этим делам, анализировать ее, выдвигать версии, придумывать способы наиболее быстрой и эффективной их проверки, тщательно оценивать вновь поступающие сведения и отсекать те версии, которые не подтверждаются. Такой стиль работы был в свое время придуман самим Колобком, и именно для этой функции он взял на работу Анастасию Каменскую, в то время совсем молоденькую, только начавшую свою милицейскую карьеру в одном из районных управлений внутренних дел. Его удивила тогда неутомимая способность этой девчушки к кропотливой аналитической работе, а также несвойственная большинству людей широта мышления, позволявшая Насте выдвигать самые неправдоподобные версии и находить им самые невероятные объяснения. Над ее дикими гипотезами открыто смеялись, а Гордеев ради любопытства проверил одну из них, удовлетворенно хмыкнул и тут же запросил ее личное дело…
– Виктор Алексеевич, мне кажется, что я могу добыть информацию об убийстве милиционера у метро «Таганская», – осторожно начала она, покончив с официальной частью беседы.
Гордеев снял очки и сунул дужку в рот, что означало высшую степень внимания и готовность к продолжению работы.
– Это касается людей, которых дал тебе твой любезный друг Денисов? – недовольно спросил он.
– И да, и нет. С их помощью я обнаружила человека, который мог видеть или знать что-нибудь важное. Но человек этот к ним никакого отношения не имеет, он сам по себе. В двух словах ситуация выглядит следующим образом: если он ничего не знает, то тут, увы, дальше дороги нет, а если знает, то ни за что не скажет нам об этом, потому что сам собирается убить того, кто застрелил Костю Малушкина. В первом случае мы ничего сделать не можем, во втором – скорее всего тоже. Но нужно пробовать. Я сегодня была в 37-м отделении, говорила с сотрудниками, которые занимаются убийством Малушкина. У них – полный ноль, ни одной зацепки, ни одного следа. Но они, честно признаться, мне не очень понравились. Если отдать им человека, который может что-то знать, они все испортят, а пользы не будет. Они с ним не справятся.