Убийца, ваш выход! Премьера

Марш Найо

— О да, я видел его лицо в тот миг.

— Даже я не ожидал от Гарденера подобной выходки. Этим он себя полностью изобличил, никаких других улик и доказательств не требуется. Когда я попросил его слазить на колосники, он принялся лихорадочно

обдумывать, как сыграет изумление при виде трупа. Я-то рассчитывал, что он разглядит мешок с песком, и с любопытством ждал его реакции. А он даже не взглянул на чучело и, слыша шуршащие, не усомнился, что это трется о парусину обувь мертвеца. В его воображении не потускнело зрелище раскачивающегося в петле трупа, и он с ходу приступил к исполнению этюда: ужас во взгляде, леденящий душу вопль — он узнал Хиксона! Сыграно грандиозно. Невиновный же увидел бы, что висит на веревке не покойник, а самый обычный мешок.

— Удивляюсь, как это он согласился лезть наверх.

— Ему ничего другого не оставалось. Я притворился, будто подозреваю беднягу Симпсона, действительно боящегося высоты. Несчастный побелел от страха, Гарденеру же это придало уверенности. Нет, ему никак нельзя было отказаться.

— Итак, Артура убил Феликс, убил умышленно. Такой колоссальный риск — и чего ради? Мотивы у Гарденера ничтожные, — сокрушенно заметил Найджел.

— Как выяснилось, не такие уж ничтожные. Если бы Сюрбонадье привел свою угрозу в исполнение, Сэйнт немедленно прогнал бы Гарденера из театра и вообще нанес бы ему

неисчислимый вред. Покойный наверняка вымогал у Феликса кругленькие суммы, ведь наркоману постоянно нужны деньги. Наконец, Артур мог своими рассказами навсегда отвратить Стефани от Гарденера. Ведь Феликс наверняка сам ей в своих грешках не исповедовался. Впрочем, кое-что она знала, иначе не пошла бы на квартиру Сюрбонадье. Отважная дама!

Найджел взглянул на Аллейна с любопытством.

— Вы находите ее весьма привлекательной, не так ли? — рискнул спросить он.

Аллейн пожал плечами.

— Пока не начинает корчить из себя примадонну, — спокойно ответил старший инспектор.

— Вы, как я погляжу, головы никогда не теряете. Стреляный воробей!

— Надеюсь, что так. Пойдемте обедать, а потом мне надо возвращаться на службу.

— Я не голоден.

— Аппетит приходит во время еды.

Они зашагали по проулку к театральному фасаду. Огромный единорог из стали и черного стекла уже сверкал огнями. Аллейн и Найджел невольно залюбовались эмблемой.

— Есть в этом деле одна удивительная особенность, — заметил Аллейн, — причем заслуга тут ваша. Впервые я с комфортом наблюдал за убийством, сидя в первом ряду партера по билету, любезно присланному самим преступником.

Аллейн, махнув тростью, остановил такси, и друзья молча покатили прочь.