Убийца
Шрифт:
Мне еще никогда не приходилось выступать по делу о передаче опеки другому лицу, не родителю, а этот случай направила мне судья Нэнси Маэстро, двоюродная сестра судьи Стивена Йейтса, который ушел к тому времени на пенсию, но, видно, замолвил обо мне словечко кузине. Расклад при этом оставался тем же, что и в суде по семейным делам: я, как беспристрастный эксперт, буду работать непосредственно на суд, а не на одну из сторон.
Случай показался мне интересным, и я согласился на встречу с судьей Маэстро. Я как раз был в городе, где уже неделю давал свидетельские показания по делу о тяжком убийстве нескольких лиц, раскрытом в прошлом году Майло. Прогулка из канцелярии помощника окружного прокурора Джона Нгуена в Вест-Темпл до здания суда в Норт-Хилл заняла у меня всего пять минут.
Суд,
«Х.У. Ниб» – значилось на его значке. Лет ему было за пятьдесят, может быть, даже к шестидесяти, седые волосы; тяжелое, задубелое лицо в складках морщин могло бы казаться добродушным, разомкни он хотя бы на мгновение губы.
– Доктор Делавэр. У меня назначена встреча с судьей Маэстро.
Известие не произвело на него никакого впечатления.
– Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Изучив мои водительские права, он еще раз прошелся по мне глазами.
– Присядьте, доктор.
В прошлом году судья из криминального суда задержалась на работе после официальных присутственных часов, на нее напали и зарезали. Ходили слухи о любовном треугольнике, однако дело так и осталось открытым, и, на мой взгляд, действия помощника шерифа Х. У. Ниба были вполне оправданны.
Я занял место в первом ряду – там, где сидел бы, будь я подзащитным. Ниб пока достал рацию. Приглушенным голосом он произнес в нее несколько слов, выслушал ответ, стекла его очков с бронзовым отливом снова повернулись ко мне, большой и указательный пальцы свернулись в кольцо.
– О’кей.
Он подвел меня к двери, которая открывалась в небольшую приемную. Там была еще одна дверь с щербатой табличкой, на ней черными буквами было написано: «Кабинет судьи».
Ниб постучал. Раздался голос:
– Войдите.
Помощник шерифа повернулся ко мне:
– Это, видимо, вам.
Кабинет Стива Йейтса всегда производил на меня впечатление святая святых – помещение внушительных размеров, дубовые панели на стенах, – именно так люди обычно и представляют себе место работы судьи высшего суда [4] . Рабочее пространство Нэнси Маэстро площадью двенадцать на пятнадцать футов, с навесным потолком и белеными стенами, украшали крашеные книжные шкафы, письменный стол цвета натуральной древесины с металлическими ножками в царапинах, негостеприимного вида стулья вдоль стен и ноутбук. Окно показывало закопченный городской центр под клочком неба, силящимся произвести впечатление синего.
4
Высший суд – основное звено судебной системы штата Калифорния, в других штатах обычно именуется окружным судом.
Хозяйка кабинета поднялась из-за стола, пожала мне руку и снова села. Пухлая, хорошенькая брюнетка чуть за сорок, любопытные карие глаза щедро намазаны лилово-розовыми тенями, на выдающихся скулах пятна румян персикового цвета. Полные губы лоснились от блеска. Комната благоухала духами «Уайт Шоулдерз». На вешалке в углу болтались две черные мантии. На судье был голубой с прозеленью костюм, желтовато-белый шелковый шарфик драпировал грудь, в ушах висели жемчужные сережки, на шее – ожерелье. Два перстня, по одному на каждом указательном пальце, но ни намека на обручальное кольцо.
– Здравствуйте, доктор Делавэр. Так вот вы, значит, какой…
Я приподнял бровь.
– Толковый. Так о вас говорит мой деверь. И не только так.
– Агрессивный.
– Ну, приблизительно, – сказала Нэнси Маэстро. – Думаю, что все это, вместе взятое, как раз и делает вас тем, кто нам нужен в этой заварухе. Я говорю о двух психованных тетках и малышке, которую мне жаль.
– Ее имя Рамбла.
– Рамбла Пасифико. Знаете, что это такое?
– Шоссе в Малибу.
– Значит, доктор Делавэр, с географией у вас тоже всё в порядке. – Она откинулась на спинку стула, вынула из банки на столе два мини-батончика «Хершис», один протянула мне. Когда я отрицательно помотал головой, сказала: – Вот и хорошо. Мне больше достанется. – Изящно откусывая сначала от одного батончика, потом от другого, судья свернула оба фантика в аккуратный комок и запустила им в корзинку для бумаг. – На этой дороге девочку и зачали. И это единственное, в чем обе эти психопатки согласны.
Она скользнула взглядом по банке с конфетами и отодвинула ее подальше.
– Рамбла Пасифико. Имя как увековеченное мгновение. Девчонке повезло, что ее родители не заехали перепихнуться в гриль-бар «Шмюклер».
Я рассмеялся.
Судья Нэнси Маэстро продолжала:
– Больше ничего смешного вы от меня по этому делу не услышите. Скажите, что вы знаете о суде по делам опеки над несовершеннолетними?
– Не много.
– В основном мы занимаемся очень простыми делами, не вызывающими разногласий. Подтверждаем законную силу завещаний, проверяем документы на собственность, назначаем попечителей гражданам, которые находятся не в себе… Иногда всплывают дела и об опеке над несовершеннолетними, но, как правило, не осложненные: родители, которые сами рады сбросить с себя ответственность за детей, родители-шизофреники или наркоманы, которые явно не справляются со своими обязанностями, родители, угодившие за решетку на долгий срок… в общем, все те случаи, когда надзор за ребенком переходит к дедушкам, бабушкам, тетям, дядям и другим родственникам. Понимаете, о чем я?
– Это не суд по семейным делам.
– Вот уж где я ни за что не стала бы работать, хоть озолоти меня. Лучше заниматься бандитскими разборками, чем копаться в том дерьме, которым начинают пулять друг в друга супруги, когда им приспичит освободиться от брачных уз. – Она отвела глаза. – А вы как с этим справляетесь?
– Моя профессиональная жизнь не исчерпывается работой в суде.
– Вы занимаетесь и терапией.
Не было нужды вдаваться в подробности. Я просто кивнул.
– Ну, ладно, – сказала Нэнси Маэстро, – а теперь я расскажу вам о деле Сайкс против Сайкс. Которое, в сущности, есть не что иное, как внутрисемейная разборка, только в замаскированном виде, почему у меня и чешутся руки отправить его на рассмотрение суда по семейным делам. А еще лучше – в мусорную корзину, до того оно отвратительно. Настоящая помойка.
– Почему же тогда вы его приняли?
– Потому что так велит закон. – Судья подалась ко мне примерно на дюйм. – Умеете хранить секреты? Конечно, умеете, вы же психотерапевт… Мне надо вести себя здесь примерно, потому что я очень рассчитываю на повышение. Со стороны оно выглядит как обычный горизонтальный перевод в уголовный суд. На деле же он вовсе не горизонтальный, потому что там я буду вести громкие финансовые процессы. Махинации банкиров, крупных инвесторов и все такое. Финансовые дела – моя первая любовь в юриспруденции, с них я начинала прокурором, потом перешла на другую сторону – защищала высокопоставленных мошенников, а потом меня назначили сюда. С условием, что я наберусь здесь судейского опыта, а как только понадобится судья для ведения процессов по серьезным корпоративным преступлениям, мою кандидатуру рассмотрят одной из первых. Так что разногласия по исходу дела – это последнее, что мне нужно. А уж тем более апелляция или, упаси господи, кассация [5] . Вот почему я приняла к рассмотрению дело Сайкс против Сайкс и надеюсь с вашей помощью закруглить его быстро и без потерь.
5
Апелляция – вторая инстанция судебных споров, рассматривает еще не вступившие в силу решения суда первой инстанции; кассация – особая инстанция в гражданском процессе, подается на уже вступившее в законную силу решение суда.