Убийства в Солтмарше
Шрифт:
Она сразу же остудила мой пыл.
— Жаль вас разочаровывать, мой мальчик, но, едва услышав о совершенном убийстве, я взяла на себя смелость проверить алиби мистера Лори. Ненавязчиво задавая в деревне разные вопросы, я выяснила, что он ни минуты не был не только один, но даже в обществе исключительно миссис Лори. Он собрал большую компанию, и они перепробовали на ярмарке все развлечения. Его постоянно видели то возле кокосов, то у вашей гадальной палатки, куда он весьма остроумно завлекал прохожих. Он танцевал со многими женщинами и барышнями — всего их было шестнадцать, — в том числе с Корой Маккенли, и в «Герб Морнингтона» вернулся к полуночи. Алиби
— Да, вижу, к нему особо не придерешься, — признал я. — Не мог же он совершить убийство через представителя.
Слабо улыбнувшись собственной шутке, я вдруг замер. Слова «через представителя» напомнили мне о королеве Марии Тюдор, на свадьбе которой присутствовал, как известно, не жених, а его представитель; сразу же по ассоциации всплыло имя другой Марии Тюдор — религиозной фанатички Марии Кровавой, — а отсюда была прямая дорога к миссис Куттс.
— А как насчет миссис Куттс? — спросил я. — Мотивов у нее было достаточно и возможностей — просто море! Вот смотрите: когда стемнело, она стала, по своему обычаю, рыскать по кустам в поисках парочек, а значит, никто ее не видел и не может поклясться, что в такой-то момент она была в таком-то месте. Она ведь умеет подкрадываться не хуже краснокожего. Запросто могла улизнуть из дому, пробраться в таверну и убить несчастную, пока бармен и девушка… как ее? — Мейбл — занимались делами, а потом потихоньку вернуться и устроить там этот спектакль. Да что говорить! — Я не на шутку разволновался. — Все ее страдания были для отвода глаз! А сама она только и дожидалась праздника, чтобы воспользоваться случаем и убить! Как вам такое?
— Весьма убедительно. Уже вижу, как толпа выносит Боба Кэнди на руках из зала суда. Ах! — перебила она сама себя. — Я беспокоюсь вовсе не за Боба. Его мы точно освободим. Фердинанд разнесет обвинение в пух и прах. Полиция слишком поспешила, арестовав парня.
— Как так — не за Боба беспокоитесь? Вас что-то еще тревожит?
— Да. Второе убийство. Убийство, о котором никто не говорит, убийство без трупа — оно меня страшно тревожит, потому что я совершенно не знаю, как быть!
— О чем вы?! — поперхнулся я.
— Об убийстве Коры Маккенли. — Таков был поразительный ответ этой женщины.
— Но ее же не убили! Она на гастролях; спектакль называется… называется…
— «Пташки». Однако она там не играет, уверяю вас. Это меня и тревожит. Никаких точных сведений я раздобыть не смогла.
— Ей прислали телеграмму, и она сразу уехала. Села на поезд в три тридцать. Тут и гадать нечего.
— Да, — машинально пробормотала миссис Брэдли, словно мысли ее где-то блуждали. — А кто сказал вам про поезд?
— Берт. Он нам обоим сказал. Ой нет, про поезд он не говорил, просто это единственный подходящий поезд… Да! — ошеломленно прибавил я, вспомнив. — Они же поссорились!
— Именно! — Теперь миссис Брэдли говорила деловито. — Ее с Бертом ссора — вот что очень интересно и очень важно! А также их прочие ссоры.
— Какие — прочие?
— Из-за денег.
— Я думал, была одна большая ссора.
Глава XI
Возвращение Коры
После услышанного я решился пойти к Берту и задать несколько осторожных вопросов. Он угостил меня пивом и отвечал с какой-то подозрительной
— Надо же, — изобразил я разочарование. — Выходит, на той неделе она еще не вернется?
— Ничего не знаю. Понятия не имею ни где она, ни даже кто поставил это шоу, знаю только, что гастроли где-то на северо-востоке и что труппа у них с бору по сосенке, сплошные зануды и деревенщины. И где будет Кора ближайшие недели, не скажу, хоть озолотите.
Я ушел опечаленный и, нечего и говорить, поумневший, прямо как Старый мореход Кольриджа. В голове у меня гнездились самые ужасные подозрения.
— Когда она вернется, — сказал Берт, уже провожая меня к выходу, — она у меня свое получит. Так-то.
— Вы о чем? — спросил я.
Он пояснил. Кора, как говорят в народе, «гуляла на стороне».
Выражался Берт энергично, но не дипломатично. Грубовато, я бы сказал. И наверное, если он и вправду думает, что она вернется, значит, не убивал. Или же он хочет опровергнуть дикие слухи о ее смерти…
Я пошел прямо к миссис Брэдли и поведал ей о своих страхах и сомнениях. Все «за» и «против» Берта.
Покачав головой, она сказала:
— Прошу вас, не говорите ему о моих подозрениях относительно смерти Коры. Не хватало еще, чтобы бедный мальчик бегал тут с топором.
— «Бедный мальчик»! — фыркнул я. Хотел то есть фыркнуть, но такие слова не очень-то и фыркнешь. — Вы знаете, что он ее поколачивал?
— Думаю, она не слишком возражала. — Миссис Брэдли записывала.
Поскольку Дафни говорила почти то же самое, я не мог обвинить старую даму в глупости. Да она мне и не дала, сразу продолжила:
— Садист и мазохист составляют счастливую пару.
Я захлопал глазами и попытался перевести это на человеческий язык.
— Вы намекаете на всякие фрейдистские заморочки?
— Прошу прощения?
Готов держать пари, что если в ее собственных браках и случались фрейдистские заморочки, то исключительно, если можно так выразиться, по женской линии.
— «Какой только любви не бывает в жизни», — процитировал я Фрэнсиса Фицджеральда. — А насчет Коры Маккенли нужно проинформировать полицию.
— Я так и сделала. Сообщила им, пока вы ходили в Бунгало.
— И что они сказали?
— Обещали опросить людей. Они думают, — миссис Брэдли сделала здесь едва заметное ударение, — что я зациклена на убийствах.
— Зациклена?
— Это, конечно, не научный термин. Просто в полиции уже привыкли всякий раз, как совершится убийство, выслушивать домыслы перепуганных обывателей. Они, разумеется, сходят к Берту, расспросят его, проверят передвижения Коры, побывают на железнодорожной станции, и если не найдут ничего подозрительного, так все и оставят. Если я не добуду им никаких доказательств.