Убийство-2

Хьюсон Дэвид

— Майор Согард сказал, что вы хотели узнать последнюю информацию о погрузке.

— Позже, — сказал Ярнвиг, не поворачивая головы.

— Прошу разрешения обратиться по поводу младшего капрала…

— Позже. Благодарю.

— Этот солдат не очень-то счастлив, — заметила Луиза, когда Биляль ушел.

— Ну и что? Скоро он будет в Гильменде. Они служат, потому что таков их долг. Мы не ждем от них радостных песен и плясок.

Она вернулась в их комнату к Йонасу и Кристиану Согарду, села рядом с ними на полу.

— Я хочу показать папе новую

игрушку, — сказал Йонас. — Когда мы его увидим?

Она поцеловала его мягкие светлые волосы.

— Скоро.

Внимание Согарда было направлено в большей степени на нее, чем на Йонаса, и она не возражала. Майор был симпатичным и заботливым. Вот уже два года она жила как вдова или девственница, и общество мужчины, который бросает на нее восхищенные взгляды, вносило приятное разнообразие.

— А когда? — спросил Йонас.

— Очень скоро, — ответила Луиза Рабен уверенно и улыбнулась в ответ на улыбку Кристиана Согарда.

Карстен Плоуг всей душой ненавидел перемены, и это означало, что приход нового министра он воспринял в штыки. Это же как жениться на незнакомке. Чиновник никогда не знает, что ждет его завтра.

— И где его носит? — ныл он, глядя на Карину.

— Я не знаю.

— Пора ему начать вести себя, как подобает министру королевы.

— Для Бука все это пока в новинку. — Странное послание снова возникло у нее на экране. — Его назначили только утром.

— Удивительно, сколько вреда можно причинить делу всего за один день. Он полностью проиграл Биргитте Аггер. А теперь и Краббе уверен, что может вытирать об нас ноги.

Она снова попыталась пройти по ссылке, указанной в сообщении.

— Да что за ерунда такая!

Плоуг подошел и встал у нее за спиной.

— Вот увидите, это от Министерства финансов. В пятницу их очередь организовывать выпивку. Кто-то решил пошутить.

Она задумчиво теребила в руках светлую прядь волос.

— Да нет же, от них приглашение пришло уже пару часов назад. И этого адреса нет в списке контактов.

За дверью послышались шаги. В кабинет решительно вошел Бук, он был в синем свитере, совершенно неподходящей фиолетовой рубашке и без галстука.

— Краббе уже здесь, — сказал Плоуг. — Где вы были?

— Выходил. Мы договаривались на семь. Терпеть не могу, когда люди приходят раньше времени. Пойдемте…

Эрлинг Краббе сидел за столом для совещаний — уже с видом триумфатора.

Он поднялся, пожал Буку руку почти доброжелательно, улыбнулся Плоугу и Карине.

— Я сегодня был слишком резок, извините. Тяжелый день. Головная боль. Прошу простить меня. Итак, к делу…

— Ситуация очень простая, — бодро перебил его Бук. — Ни сейчас, ни в будущем мы не пойдем на компромисс ни в чем, что касается конституционной защиты основных демократических ценностей.

Худощавый политик ошеломленно уставился на него.

— Ни угрозы, ни кампания запугивания как с вашей стороны, так и со стороны террористов нашей позиции не изменят. Ясно ли я выразился?

— Весьма, — кивнул Краббе, справившись с шоком. — То есть правительство считает, что без нас оно будет лучше работать?

— Вовсе нет. Но — таково ваше решение. Разумеется, если вы выйдете из коалиции, мне придется более подробно обосновать нашу позицию.

Бук положил на стол свой портфель и достал из него пачку документов.

— Я не историк и не юрист. Но я проконсультировался и с теми, и с другими по поводу ваших предложений. Насколько мне известно, датское правительство только раз за всю историю отказалось от правового союза на основании расхождения во взглядах. Взгляните…

Он передал бумаги Краббе. Плоуг тоже приблизился, посмотрел и отошел с удрученным видом. Это были снимки времен Второй мировой: нацистские солдаты на улицах, винтовки на изготовку, штыки подняты, на обочинах испуганное население.

— Это было в тысяча девятьсот сорок первом году. Тогда мы отвергли союз с Коммунистической партией. Да, нас подталкивал к тому вермахт. Мне нет нужды рассказывать вам, к чему это привело. Ваш дед, несомненно, упоминал этот факт.

Краббе бросил снимки на стол.

— Такие вещи нельзя сравнивать.

— Наши эксперты по конституционному праву уверены в обратном. Вы найдете их соображения вот в этих документах. Буду рад, если передадите наш разговор своим коллегам…

— Не оскорбляйте меня.

Большая ладонь Бука взметнулась в воздух.

— Поистине, Краббе, в моих мыслях не было ничего подобного. Вопрос очень простой. Желает ли Народная партия стать частью широкой коалиции и способствовать принятию закона, о котором просят службы безопасности? Или вы хотите остаться в одиночестве со своим особым мнением, которое в последний раз было озвучено, когда нацисты управляли Копенгагеном и при этом обращались с нами как с рабами и марионетками?

— Министр… — пробормотал Плоуг.

— Нет. — Бук одарил улыбкой их обоих. — Он сможет сам ответить.

— Печально, — сказал Краббе, направляясь к двери и оставив документы лежать на столе. — Вы сами не знаете, что делаете, Бук. Я ошибался, недооценив вашу некомпетентность.

— Я не могу сидеть здесь весь вечер, — пробурчал Странге. — Можете поконкретнее? Зачем ему это снимать на видео?

Они вернулись в дом Драгсхольмов и бродили по гостиной, включив все освещение. За окном серели тени деревьев на краю сада, грохотали в отдалении поезда.

Четверть восьмого. Давно пора было позвонить матери, предупредить, что задерживается. Но Вибеке казалась такой счастливой с Бьорном; скорее всего, она и не заметит.

— Вы говорили, что кровавые пятна свидетельствуют о том, что сначала жертве нанесли ножевые ранения, а потом заставили сесть в кресло. — Лунд смотрела на кожаное офисное кресло, все еще лежащее боком на полу — в том положении, в каком его обнаружили полицейские.

Странге нахмурился:

— Не понимаю, о чем вы. Если это было убийство в состоянии аффекта…