Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны

Блум Уильям

3) в течение длительного времени запрещали судье проводить в интересах следствия допросы майора армии США Эрика Бакленда (Eric Buckland), проходившего службу в Сальвадоре, который узнал о виновности сальвадорских вооруженных сил вскоре после убийств от сальвадорского полковника Карлоса Авикса (Carlos Aviks), а затем ввели для допроса Бакленда ряд условий, которые помогали скрыть большую часть его истории;

4) подвергли Бакленда таким ужасным допросам, что у него случился нервный срыв;

5) незамедлительно уведомили высшее сальвадорское командование о том, что это Авикс рассказал обо всем Бакленду (что принесло Авиксу большие неприятности).

В 1991 году

отец Чарлз Берн (Charles Beime), вице-ректор иезуитского университета, заявил, что «американцы все время помогали защищать верховное командование [сальвадорской армии). Они боялись, что если расследование еще немного продвинется, весь их карточный домик рассыплется». Через год следователи из Организации Объединенных Наций по-прежнему жаловались, что Соединенные Штаты очень медленно передают жизненно важную информацию по этому делу [55].

Методы военных и политических кампаний партизан обычно резко контрастировали с правительственными кампаниями. Журнал «Ньюсвик» сообщает, что в 1983 году, когда мятежники «захватили город, они хорошо относились к гражданам, платили за еду и сводили разрушения к минимуму. Также они начали освобождать большую часть захваченных в плен правительственных войск, убеждая других солдат сдаваться, а не сражаться насмерть» [56]. Однако со временем партизаны стали относиться к гражданским более жестко, в частности к лицам, подозреваемым в доносительстве или ином виде сотрудничества с правительством, и к тем, кто отказывался сотрудничать с повстанческими силами. Некоторых крестьян в качестве наказания вынудили покинуть свои деревни и фермы; несколько мэров деревень были убиты; молодых людей насильственно вербовали в повстанцы.

Однако, учитывая многочисленные случаи дезинформации о повстанцах, распространяемой правительством Сальвадора, к сообщениям о партизанской жестокости нужно подходить с осторожностью. Следующий случай весьма поучителен:

«В феврале 1988 года «Нью-Йорк таймс» сообщила: жители деревни говорят, что боевики публично казнили двух мужчин… потому что они подали заявку и получили новые регистрационные карточки избирателей. По словам односельчан, после казни партизаны вставили карточки избирателей [мужчинам] в рот – в качестве предупреждения, чтобы другие не принимали участия в выборах» [57].

Этот рассказ был включен в буклет Государственного департамента, чтобы выдвинуть на первый план «проводимую партизанами кампанию запугивания и терроризма». Буклет был отправлен в Конгресс США, редакторам газет и другим людям, влияющим на формирование общественного мнения. Но эта история, как оказалось, была придумана специалистом по пропаганде сальвадорской армии, который поместил ее в газете «Эль-Мундо» (El Mundo) в Сан-Сальвадоре. Оттуда она и была взята корреспондентом «Нью-Йорк таймс», который создал впечатление, будто бы брал интервью у свидетелей инцидента, вместо того чтобы ссылаться на военных, как это сделала «Эль-Мундо». Позже в «Нью-Йорк таймс» отреклись от этой истории [58].

Внешние агитаторы

«Иногда я чувствую себя Сизифом, – сказал в марте 1982 года высокопоставленный представитель администрации Рейгана, отвечающий за развитие политики США в Латинской Америке. – Каждый раз, когда мы пытаемся объяснить или оправдать нашу политику, на нашу голову обрушивается шквал критики» [59].

Двумя неделями ранее государственный секретарь Александр Хейг (Alexander Haig) утверждал, что у Соединенных Штатов есть «ошеломляющие и неопровержимые» доказательства того,

что повстанцы управляются извне. Однако Хейг отказался сообщить какие-либо подробности доказательств, говоря, что это может поставить под угрозу источники в разведке. Пытаясь доказать свои обвинения через два дня, он настаивал, что у Соединенных Штатов были «неоспоримые» доказательства никарагуанской и кубинской причастности к командованию и руководству операцией в Сальвадоре. За день до этого там был захвачен никарагуанский «солдат». Как выяснилось, согласно данным мексиканского посольства в Сан-Сальвадоре, этот человек был студентом, который возвращался в школу в Мексику из Никарагуа по суше, потому что не мог позволить себе билет на самолет [60].

Наследующей неделе никарагуанец был захвачен, когда сражался вместе с партизанами. Он сказал американскому посольству и сальвадорским военным, что обучался на Кубе и в Эфиопии, а затем был послан в Сальвадор никарагуанским правительством. Государственный департамент был взволнован успехом. Молодой человек был представлен журналистам на пресс-конференции в Вашингтоне, где он, однако, заявил, что никогда не был ни на Кубе, ни в Эфиопии, присоединился к партизанам сам по себе, а предыдущее заявление сделал под пытками его сальвадорских похитителей. Он добавил, что никогда не видел других никарагуанцев или кубинцев в Сальвадоре и отрицал, что Никарагуа предоставляла помощь партизанам [61].

«Тогда было два перебежчика из никарагуанских военно-воздушных сил, – сообщает журнал «Тайм» в тот же период. – Планировалось, что они станут свидетелями причастности своей страны к событиям в Сальвадоре, но к концу недели они были признаны «не готовыми» предстать перед прессой». «Тайм» озаглавил свой рассказ так: «Много показухи, но нет фактов: так США доказывают наличие иностранной подрывной деятельности в Сальвадоре» [62].

В январе 1981 года американские дипломаты рассказали, что с использованием пяти лодок в Сальвадоре высадились «хорошо вооруженные и хорошо обученные партизаны», якобы из Никарагуа. Они знали, что лодки пришли из

Никарагуа, потому что «были сделаны из древесины, нетипичной для Сальвадора» [63]. Однако никаких признаков хоть одного из сотни захватчиков, живого или мертвого, найдено не было.

Казалось, «100» стало любимым числом администрации Рейгана. Таким, по словам старшего тактика Государственного департамента, было количество кубинских солдат, которые были отправлены в Сальвадор через Никарагуа осенью 1981 года. «Они были переправлены тайно и получили оперативные задания в Сальвадоре», – утверждал он [64]. Дальнейшее местонахождение и действия кубинцев так и остались загадкой.

Мир также узнал, что у повстанцев было изъято советское и китайское оружие, и это было названо еще одним доказательством коммунистической помощи [65]. Захваченное оружие, возможно, было реальным, хотя на складах ЦРУ уже давно было полно оружия советского блока всех видов и на все случаи жизни. Но что было делать с оружием США, Израиля, Бельгии и Германии, которое, по признанию Вашингтона, через месяц должны были также найти у повстанцев [66]? Мировой трафик оружия в действительности обширен и изменчив. В соседнем Гондурасе поддерживаемые США контрас использовали ракеты советского производства, чтобы сбивать советские же вертолеты в Никарагуа [67]. Кроме того, сальвадорские повстанцы захватили оружие у правительственных сил и утверждали, будто они также приобрели оружие у коррумпированных должностных лиц сальвадорской армии, что действительно является распространенной практикой партизанской войны в других странах Латинской Америки [68].