Убийство на бис (сборник)
Шрифт:
Когда разговор зашел о Ставрополе, он с огорчением поведал драматичную историю о том, как его племянницу «оприходовали» четверо каких-то «абреков». Найти подлецов и разобраться с ними ему не удалось. Согласно информации, полученной от тамошней «братвы», «абреки», опасаясь серьезной расплаты, смылись в Москву.
Случилось это, доверительно поведал «Гоша-Костоправ», года два назад. Уже трижды побывав в Москве по своим делам, он пока что так и не смог напасть на след злокозненных сквернавцев-«абреков». Вот и в этот раз, попытавшись выйти на них через своего московского приятеля Борю-Химика,
Отчего-то став очень задумчивой, хозяйка квартиры, словно на что-то решившись, отставила чашку и лаконично сообщила:
— Похоже, я их знаю…
— Да, ладно тебе!.. Что, и вправду знаешь? — «Гоша-Костоправ» недоверчиво уставился на Зойку-Зайку. — Точно?!! О, как оно бывает: то — ничего ничего, а тут сразу — такая пруха!
Его собеседница, взяв с него слово, что он ее никоим образом не «засветит», рассказала о своих клиентах — четверых парнях со Ставрополья, которые последнее время довольно часто заезжали к ней. Платили за ее услуги, не жадничая. Кстати, и не наглели. Если Зойка-Зайка чувствовала себя «не в форме» — не напирали. Просто кутили у нее в квартире, трепались на разные темы. По именам она их знала хорошо.
Главным в той компании был рослый и крепкий на вид кандидат в мастера спорта по греко-римской и вольной борьбе Исмаил Мирзяров. Его правая рука — обладатель коричневого пояса дзюдо Лема Куйраев. Еще двое своими спортивными разрядами не хвастались, но тоже смотрелись парнями не хилыми. Рамазан Сайфуллаев отменно владел искусством ножевого боя, а Антон Рахимбеков имел хорошую снайперскую подготовку.
Слушая ее, «Гоша-Костоправ» периодически всплескивал руками, вполголоса повторяя:
— Они, они заразы! И где бы их теперь найти бы?!
Когда Зойка-Зайка рассказала ему о последней операции четверки по похищению иностранца, она обратила внимание своего гостя на особо беспокоящее ее обстоятельство:
— …В тот вечер они крепко набрались, и когда им кто-то позвонил, Мирзяров с ним о чем-то долго разговаривал. Говорили на своем родном языке. Поэтому я ничего не поняла. Потом Исмаил сам набрал чей-то номер и уже по-русски сказал примерно следующее: «Леха, если заметишь, что Таракан собирается ссучиться, уберешь его немедленно. Он слишком много знает…» Я сделала вид, что ничего не расслышала, но мне вдруг стало страшно — я ведь тоже знаю слишком много. Гоша, если эти отморозки с моего горизонта исчезнут навсегда, то… Клянусь — можешь ко мне приезжать в любое время, когда и сколько захочешь. Честно! Насчет бабок не напрягайся… Тут, как подумаешь о том, что в любой момент могут глотку перерезать — и никакого золота не надо, лишь бы их больше никогда уже не видеть…
«Гоша-Костоправ» с понимающим видом кивнул.
— Они исчезнут! — без рисовки, но с какой-то жесткой решимостью пообещал он.
Эти слова его собеседницу моментально привели в наилучшее расположение духа. Просияв, как если бы страшащий ее уголовный «квартет» уже сейчас канул в небытие, она благодарно сжала его ладонь.
— Го-о-ша-а-а! Как же мне с тобой повезло! Кстати, одну минуточку!.. Я — сейчас…
С таинственной улыбкой Зойка-Зайка поднялась со стула и быстро скрылась за дверью, как успел заметить «Гоша-Костоправ», спальни. Он вдруг догадался, что именно прямо сейчас от нее услышит, и поэтому поспешно достал свой сотовый. Интуиция его не подвела. Вскоре из спальни до него донеслось жизнерадостное восклицание:
— Гоша! А у меня все уже хорошо! — Почти сразу же выйдя в залу, Зойка-Зайка добавила: — Вот халат и полотенце — шагом марш в душ!
Но «Гоша-Костоправ» в этот момент, как бы ее не слыша, орал в свой телефон:
— …Окунь, ты че, с ума сошел? Вы чего там творите-то?! Вы еще в центре города устройте перестрелку, чтобы вся ментярня сбежалась! Ну, ничего себе, прикол! Бошки поотрываю всем, без разбору! Все! Хорош базарить! Остановились! Я ща приеду… Зой, спасибо за чай. Надо бежать. Буду жив — завтра заскочу! Кстати, вот мой номер. Если чуть где вблизи эти орлы промелькнут — ховайся и немедленно звони мне.
Быстро написав на салфетке номер своего сотового телефона, Стас Крячко вышел на улицу, сел в свой «Мерседес», одолеваемый противоречивыми чувствами, и поспешно отбыл.
С одной стороны, он был доволен не только тем, что получил желаемую информацию, но и кое-чем другим. Скажем, по итогам его сегодняшней поездки в Шереметьево у Гурова и Орлова уже не будет повода «выдавать на-гора» что-нибудь ироничное о его излишнем пристрастии к прекрасному полу. Да! Пусть знают, что он не раб своих страстишек и, если захочет, то в силах отказаться от того, что само, можно сказать, на халяву валилось ему в руки. Вот такой он конкретный, ответственный мужик, знающий себе цену!
А вот с другой… Одновременно Станислава глодала досада, причем по той же самой причине. Ну, чего уж там кривить душой?! Да, он проявил принципиальность, ответственность, нравственную (не к ночи будь помянута!) стойкость. И что хорошего?!! Сам себя, идиот, лишил весьма волнительного «десерта», каковой, безусловно, законно заслужил. Черт побери! Теперь его еще долго будет «жаба душить» из-за этого очень и очень спорного обстоятельства: а надо ли было корчить из себя святого угодника? Все равно ведь — что, Лева, что Петро — хрена с два оценят по достоинству принесенную им жертву. Тьфу!
В этот-то момент его размышления и прервал звонок Гурова. Обронив однозначное «Угу!» на просьбу приятеля заехать на станцию «Скорой», Крячко в телеграфном стиле сообщил об услышанном от Зойки-Зайки.
— А ты у нее уже был? — Лев этому почему-то очень удивился. — Во даешь! Когда ж ты все успел-то? Прямо метеор, да и только… Ну, и как она? В смысле…
— Интима, что ль? — буркнул Станислав, почувствовав подначку. — Не понадобилось! Она и без этого сама все рассказала за чашкой чая…
— Ух ты-ы! — в голосе Гурова звучало неподдельное восхищение. — Стас, я тебя не узнаю! Молоток! Хотя, если честно, то на твоем месте я бы не устоял. Век воли не видать! — рассмеялся он.
— Да иди ты, балабол! — тоже со смехом сказал Стас, отключая связь.
Звонок приятеля как-то сразу сгладил его досаду и привел в нормальное расположение духа. Свернув в сторону улицы Аэродромной, Крячко уже и не вспоминал о только что терзавших его сомнениях, всецело сосредоточившись на поставленной перед ним задаче.