Убийство на шабаше
Шрифт:
— Спасибо, — полным ужаса голосом сказала одна из девочек.
Две других дрожали и робко смотрели на Беату. Пришлось успокаивать, знакомиться, выяснять, не соврала ли Валери насчет сирот, и проверять способности. Колдовской дар был у всех и желание учиться тоже. Отвергнуть их после одобрения Калунны не представлялось возможным, и Беата, поскрипев зубами, смирилась. Что ж, по крайней мере, они безропотно отправились служить в лавку зелий, и эта проблема была решена.
Делегировать скучные обязанности Валери научилась просто превосходно.
Сама же она взялась изучать границы земель Калунны и накладывать на них заклинания, которые предупреждали бы и слабо отталкивали ее воскресших жриц от неминуемой гибели. Особенно ее интересовали границы вересковых пустошей: Валери постоянно пропадала в них и проводила много времени с Калунной. Возможность покидать водные пределы тоже интересовала
Беата осваивалась в роли наставницы трех новых ведьм, и эта роль, на удивление, ее даже не бесила. Девочки были тихими и послушными, бегали по ее поручениям и по очереди дежурили в лавке зелий. Перед ней они трепетали. Вначале Беату это полностью устраивало, но потом она взялась разбираться, в чем дело. В Морланде главную жрицу Калунны уважали, но дети ее никогда не боялись. Эти же жались друг к другу, как перепуганные утята, не проявляя ни характера, ни малейшего недовольства. Уж не околдовали ли их? Пришли ли они в культ Калунны добровольно, или Валери запугала их? Беата прошлась по их опекунам, после чего все поняла. И сделала то, что шло вразрез с законами их страны: околдовала взрослых и похитила детей, забрав в культ Калунны полностью и поселив в доме Валери. Та была не в восторге, но выслушав, в каких условиях жили ее новые знакомые, помрачнела и не стала спорить.
Беата выдохнула, как смогла замела следы преступления и взялась отогревать и заботиться о своих новых ученицах. Все они стали сиротами каких-то пару месяцев назад, но при весьма травмирующих событиях. Неудивительно, что они были подавлены и ничего не хотели. Жизнь в Хисшире помогла им прийти в себя, и вскоре вместо трех бледных призраков на свет выглянули живые девочки.
Светловолосая, изящная Эва раньше занималась балетом и сохранила красивую осанку и наклон головы. Но теперь она и не вспоминала об этом, очарованная колдовством и чарами, способными контролировать других людей. А так же наводить порчи, вредить и подчинять чужую волю. Первым ее осмысленным вопросом Беате был «как заслужить черную кошку?». Она обожала Мглу, но та игнорировала ее, чем явно огорчала. Беата объяснила, что с подобными заклятьями стоило быть осмотрительнее, но не учла, что дети учатся не по словам, а по поступкам взрослых. Светлая головка Эвы легко сложила наличие чар контроля и избавление от неприятных опекунов, которым нужны были деньги обеспеченной сироты. Спорить с Беатой она не смела, но аккуратно дала понять, что хотела бы научиться решать проблемы так же. Основы темной магии давались ей легко, и Беата предпочла возглавить, а не запрещать ее обучение этому. В конце концов, культ Калунны не был сборищем праведников, и кто-то должен был уметь то, с чем остальные не хотели работать. Беата изучила нужные заклинания благодаря Валери и Голди, после чего взялась учить им Эву, не забывая прививать той основы морали и благополучной жизни. Результат не замедлил себя ждать: Эва расцвела, оживилась, а ее тусклые, невнятно-серо-желтые глаза приобрели цвет янтаря. Беата предпочла ничего не спрашивать об этом.
Лили, напротив, была низенькой и крепенькой, носила две жидкие каштановые косички и очки. Она выглядела сущим ребенком и к колдовству относилась как к школьным занятиям. Вела записи всего, что узнала, и записывала в школьную тетрадку названия трав, тщательно срисовывая их, словно на уроке ботаники. Ей нравилась методичная работа: сбор, высушивание и нарезка трав, варка зелий и покупки нужных ингредиентов. В лавке ее можно было застать каждый день, даже не в свою смену. Впрочем, девочки все еще держались вместе, предпочитая везде ходить втроем. Исцеление Лили совершенно не интересовало, а вот волшебные существа — очень. К ней, странным образом, были благосклонны все фамильяры: даже Фурия позволила погладить себя, чем ввела в ступор Адалинду. Беата не очень понимала, чем такой дар пригодится культу Калунны, но старалась развить его, заказывая для Лили нужные книги. С зельями все шло намного
У Даны были серые глаза, непослушные черные кудри и замкнутый характер, через который Беата никак не могла пробиться. Она почти не разговаривала и сторонилась людей, так что к ней быстро прилип ярлык немой, а потом и странной девочки. Травить ее Беата не позволяла и запретила Валери подшучивать насчет ее «немоты». Колдовской дар ее был нестабилен, и она не проявляла интереса ни к чему, постоянно плывя по течению. С ней Беата возилась дольше всего, пока не обнаружила, что та тайком пыталась вызвать духи погибших родителей. «Тайком» Даны включало непременное присутствие Эвы и Лили, так что Беата быстро узнала о ее планах. Но не стала их срывать, а взялась проконтролировать процесс под чарами невидимости, прихватив Мглу на всякий случай. Оказалось, нелюдимая Дана вполне способна общаться, только делала это исключительно среди тех, кому доверяла. Вопросы, что она задавала родителям, удивили Беату: в них не было тоски по умершим, а один лишь отчаянный поиск истины. Дана не помнила, кто она, и пыталась понять, расспрашивая о своей жизни до катастрофы. Судя по коротким репликам Эвы и Лили, их ситуация была такой же.
Все ученицы Беаты ничего не помнили о себе и жили с чистого листа.
Родители Даны могли бы ответить на ее вопросы, вот только неумелый вызов духов привлек совсем других сущностей. Беата вовремя осознала это и успела загнать их обратно в зеркало, не позволив сожрать бестолковых учениц. Потом она ругалась на них, объясняла технику безопасности при проведении спиритического сеанса, а под конец пообещала узнать, почему девочки ничего не помнят.
Затем утешала трех ревущих в обнимку дурех. Реветь им почему-то нравилось, цепляясь за нее и умоляя не выгонять из ведьм и не возвращать обратно опекунам. Беата вытирала им сопли и мысленно костерила Валери, подкинувшую такой «подарочек». Знай она, что так выйдет, сама бы торчала в лавке зелий. Впрочем, странностей накопилось слишком много, чтобы винить одну Валери во всем.
Девчонки получили наказание и вели себя тихо, но потом расслабились и вновь оживились. Дана больше не молчала, а позже нерешительно попросила научить ее вызывать духов правильно. Неудачная попытка не смутила ее, а лишь распалила любопытство. Она хотела знать, что находится с той стороны и как общаться с духами. Беата пообещала помочь с этим, мрачно понимая, что и этой магии придется учиться, хочет она того или нет. Дану явно тянуло в сторону медиума, и забивать ее интерес Беата не имела права. Как оказалось, она весьма тонко чувствовала все, связанное со смертью и потусторонним присутствием. Такой талант был большой редкостью. И мог бы пригодиться культу Калунны.
Все ученицы Беаты были разносторонне одаренными, талантливыми и очень полезными ведьмами. А еще не имели привязок к прошлому, и культ Калунны стал их единственным домом.
Чертовски выгодное стечение обстоятельств.
Выбрав подходящее время, Беата взяла лист бумаги, записала имена учениц, а напротив — все связанные с ними вопросы и странности. Обсудила их с Джеральдом, подавшим пару любопытных идей.
После чего собралась и отправилась на вересковые пустоши.
***
В лиловых глазах Калунны скакали искорки смеха. Она держала Беату на руках и гладила по рыжим волосам, явно соскучившись по этому занятию и своей главной жрице. Беата старалась не ругаться, напоминая себе быть терпеливой и не сердить вересковую богиню.
— И что же тебе показалось странным в твоих новых ученицах? — проворковала Калунна.
— Все. Но особенно тот факт, что их трое одновременно. И это в Морланде! Я же проверяла, там не было ведьм вовсе. А тут три пятнадцатилетних девчонки, имеющие какую-то странную связь друг с другом и одновременно потерявшие память, в обстоятельствах, когда должны были лишиться жизни. Сироты. Ах да, и время становления ведьмами очень уж интересное!