Убийство по-китайски: Золото

ван Гулик Роберт

— Великий политик, гроза преступников, правитель Ю Шо-чен, пишет в своих «Предписаниях Судьям», что не должно оным цепляться за одну-единственную версию, но не единожды пересматривать ее по мере продвижения расследования и снова и снова сверять ее с фактами. И коль скоро откроются новые обстоятельства, как-то не соответствующие ей, то не должно пытаться приспособить их к версии, но версию следует изменить в соответствии с ними или же полностью отказаться от оной. Я всегда, друзья мои, полагал это столь очевидным, что мне казалось, что и говорить тут не о чем. Однако в деле об убийстве судьи я не сумел соблюсти сие основополагающее правило. По-видимому, оно не столь очевидно, как я полагал!

Он устало улыбнулся и продолжил:

— Как только наш прозорливый преступник, тот, что стоит за всей этой интригой, узнал, что я испросил для себя должность

судьи в Пенлее, он решил удружить мне и подбросить какую-нибудь кость, чтобы мне хватило ее на несколько дней. Ему осталось сделать последний удачный ход в игре — отправить в столицу золотую статую, и необходимо было вести меня по ложному следу, покуда статуя не покинет Пенлей. Вот для чего он приказал Ку Мен-пину сбить меня с толку, и Ку пустил слух о контрабанде оружия. Ким Сон подал ему эту идею, которую сам он использовал, чтобы привлечь к делу кореянку. И я тоже клюнул на это: контрабанда оружия легла в основу моей версии. Даже после того, как Ким Сон признался, что речь идет о контрабанде золота, я все-таки упорно продолжал думать, что контрабанда идет из Китая в Корею, хотя и смутно недоумевал, какая от этого может быть выгода. И только сегодня вечером понял, что все происходит совсем наоборот!

Судья Ди сердито дернул себя за бороду и, глянув на своих трех сподвижников, нетерпеливо ожидавших продолжения, невесело улыбнулся.

— Единственное оправдание моей близорукости — непредвиденные обстоятельства: убийство Фан Чуна, исчезновение госпожи Ку и странное поведение Тана, которые немало запутали дело. Далее, непозволительно долго мои мысли занимал Е Пен, человек совершенно невинный, который пришел уведомить меня о слухах про контрабанду и которого я по известной причине ошибочно заподозрил.

Судья вздохнул.

— И только сегодня вечером, благодаря представленью, на которое меня затащил старшина, я вдруг понял, кто убил судью. В пьесе убитый сумел оставить сообщенье о том, что имя его убийцы кроется в миндале, однако само это сообщенье должно было отвлечь внимание убийцы от настоящего ключа, а именно от миндаля как еды! И тут я вдруг понял, что судья Ван не случайно положил свои бумаги в драгоценную старинную шкатулку — два золотистых бамбуковых стебля на ее крышке указывали на двойной посох Ку. Нам ведь известно, что судья был большой любитель загадок и головоломок, и у меня есть такое подозрение, что этим рисунком он хотел намекнуть даже на золото, которое тайно переносится в бамбуковых посохах. Так ли это, мы, наверное, никогда не узнаем.

Помолчав, он продолжил:

— Когда я понял, что Ку убийца, до меня дошел и зловещий смысл слов, которые он бросил Ким Сону прежде, чем отправился угощать меня крабами, — он сказал: «Продолжайте, вам известно, что нужно сделать». Очевидно, они уже обсудили способ, каким устранят меня, как только заподозрят, что я напал на их след. Сам же я и заронил в них это подозрение, по-дурацки разболтавшись сначала о монахах Храма Белого Облака, которые используют заброшенный храм для своих низких целей, а в завершение упомянув о том, что Ку собирается отправить изваянье в столицу! Кроме того, во время нашей трапезы я пытался завести разговор о его жене, смутно намекая на то, что она по неосторожности стала помехой в одном из его предприятий. Ку, конечно же, подумал, будто я намекаю на то, что догадываюсь об истине и в любой момент могу взять его под стражу.

Судья покачал головой.

— На самом же деле я все еще был очень далек от истины, меня волновал вопрос, куда же девается золото из заброшенного храма. Однако сегодня вечером я задался вопросом, что связывает Ку и магистра Цао. У магистра в столице есть двоюродный брат, книгочей, человек не от мира сего, которого легко можно было бы использовать в своих целях, да так, что тот ничего и не заподозрит. Вот я и подумал, что магистр Цао вполне может способствовать переправке золота из столицы в Пенлей, используя своего брата. И только тут наконец-то меня озарило — я вдруг вспомнил, что магистр Цао постоянно слал посылки с книгами в столицу. Золото тайно ввозилось в Китай, а не наоборот! Таким образом, шайка хитрых преступников получала большое количество дешевого золота, уклоняясь от высоких пошлин и дорожных сборов, и обогащалась, заправляя ценами на рынке золота.

Судья разгладил бороду и продолжил:

— Но здесь я столкнулся с некоторой трудностью. Все это могло сработать только при одном условии — в распоряжении преступников должно находиться огромное количество золота. Конечно, в Корее оно

куплено по дешевке, но разница в цене едва ли покрывала хотя бы издержки, которые их ждали в столице. Чтобы получить действительно большую прибыль, они должны бы иметь возможность влиять на цены в столице, а для этого золота, ввезенного в полых посохах и посылках, никак не достаточно. Кроме того, ко времени моего прибытия сюда они, очевидно, больше не использовали тот путь, который я проследил, поскольку магистр Цао уже почти полностью опустошил свою библиотеку. Тогда я и понял, почему они так страшно торопятся. Причина в том, что в самое ближайшее время в столицу должно быть отправлено невероятное количество золота. Как это можно сделать? Только используя копию статуи, которую заказал Ку и которая должна быть отправлена в столицу под армейской охраной — таков был очевидный ответ!

Судья торжествующе оглядел слушателей.

— Невероятная наглость этого смелого плана делает честь уму его тайного вдохновителя. Наконец я понял, что за сверхъестественное явление наблюдали Ма Жун с Цзяо Даем ночью в тумане на берегу канала. Я взглянул на карту города и убедился, что дом Ку расположен около первого моста. Стало ясно, что в тумане вас обоих подвел глазомер и вам показалось, что все это произошло у второго моста. Именно там на следующий день вы и пытались что-то разузнать. Именно там живет Е Пен, что на некоторое время усилило мои подозрения в отношенье этого совершенно безобидного дельца. Во всем остальном ваши глаза вас не обманули. Разве только в том, что люди Ку убили не живого человека, а разбили в куски глиняную форму, которую тайно изготовил Ку, чтобы отлить в ней золотую статую. Эту глиняную форму Ку прислал ничего не подозревающему настоятелю храма в коробе из розового дерева. Хой-пен открыл короб и воспользовался кремацией тела сборщика как предлогом для того, чтобы раздуть огонь в печи до необходимого жара, в котором накопленные золотые слитки можно было расплавить и отлить золотую статую. Я собственными глазами видел этот короб розового дерева и еще удивлялся, неужели для кремации тела необходимо столь жаркое пламя. Но ничего не заподозрил. Что ж, с полчаса назад мы прямо из храма пошли в дом Ку, и обыскали его, и нашли кедровую статую, изваянную мастером Фэном, — она оказалась аккуратно распиленной приблизительно на дюжину частей. Ку отправил бы их в столицу, там их снова склеили бы и представили бы в Храм Белой Лошади, в то время как золотая статуя была бы доставлена главе шайки. А избавиться от глиняной формы не представляло труда: ее разбили вдребезги и бросили в канал. Вот Ма Жун и нащупал бумагу, которой она была обклеена.

— Ну и ладненько, — сказал Ма Жун, — я рад, что глаза мои меня все-таки не подвели. А то я уже стал думать, что это со мной — принял корзину с мусором за человека в паланкине!

— Но почему магистр Цао присоединялся к этой шайке злодеев, ваша честь? — спросил старшина. — В конце концов, он — сочинитель, и к тому же…

— Магистр Цао любит роскошь, — прервал его судья. — Он не мог примириться со своим разорением, которое вынудило его покинуть город и жить в старой башне. У этого магистра все фальшиво — даже борода! Когда Ку обратился к нему и обещал немалую долю в прибыли, тот не справился с искушением. В посохе, с которым сборщик пожертвований Цу-хэй шел той ночью, когда встретил госпожу Ку и По Кая, было золото — очередная доля магистра. Господин Ку совершил немалый промах, когда, возжелав госпожу Цао, позволил своей прихоти возобладать над осторожностью и принудил магистра Цао отдать дочь ему в жены. Это для меня стало еще одним свидетельством, что эти люди друг с другом связаны.

Судья Ди вздохнул, допил свою пиалу, затем продолжил:

— Ку Мен-пин — человек чрезвычайно жестокий и алчный, но не он верховодит в этой шайке — он всего лишь исполнял приказы. Я не дал ему назвать имя его хозяина, поскольку у того могут быть здесь соглядатаи, и они тотчас предупредят его. Сегодня ночью — а впрочем, сейчас уж, скорее, утром! — я пошлю в столицу донесенье Председателю Столичного Суда с обвинением в адрес этого человека — пошлю не с нарочным, а с отрядом армейской стражи, который, как вы, верно, заметили, уже ждет во дворе. Кстати, начальник отряда только что сообщил мне, что армейская стража схватила By, слугу Фана, при попытке продать двух лошадей. Так вот, By действительно обнаружил, что совершено убийство, только после того, как А Кван уже покинул усадьбу. By испугался, что его заподозрят в этом, и сбежал, прихватив денежный короб и лошадей, — все точно так, как мы и предполагали.