Убийство по любви
Шрифт:
Без десяти семь раздалась трель звонка. Клиент прибыл. Мирослава к этому времени уже перебралась в свой кабинет. В помещении почти бесшумно работал большой напольный вентилятор. Против него у Волгиной предубеждений не было, и он усердно махал лопастями, стараясь честно выполнять возложенную на него задачу.
Миндаугас открыл ворота и почему-то был удивлен, когда на подъездную дорожку въехала серебристая «Шкода». Он не мог объяснить причину своего удивления и спрашивал сам себя, ожидал ли он увидеть автомобиль из семейства «Лад» или ждал появления клиента на иномарке. Внутренний голос Мориса упорно молчал. Не иначе как заснул от жары…
Клиентом оказался совсем молодой человек. Выбравшись из салона автомобиля, он протянул Морису руку:
– Кораблев Сергей Владимирович, можно просто Сергей. Я вам сегодня звонил, – его васильковые глаза перехватили взгляд светло-голубых глаз Миндаугаса.
– Морис Миндаугас. Сегодня утром вы говорили со мной.
– Да, я догадался, – Кораблев хотел добавить: «по легкому акценту», но вовремя счел это замечание лишним и больше ничего не сказал.
Морис жестом пригласил его пройти в дом. В доме ощущалась приятная легкая прохлада. Наверное, сказывалось то, что здание было окружено деревьями и кустарниками.
Они прошли по коридору и оказались в приемной. Шторы были опущены, почти беззвучно крутился потолочный вентилятор. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта.
– Прошу, – сказал Морис и открыл ее полностью.
За столом Кораблев увидел девушку, как ему показалось с первого взгляда, очень молодую. Червячок сомнения коснулся его сердца, но он тотчас вспомнил отзывы о ней профессора Арнольда Степановича Мережковского и успокоился.
Девушка приподнялась из-за стола.
– Проходите, пожалуйста. Садитесь.
– Здравствуйте. Я Сергей Кораблев, – сказал он, расположившись на стуле напротив нее.
– А я Мирослава Волгина.
– Я знаю…
– Отлично. Тогда приступим к делу.
– Я хотел бы, чтобы вы нашли убийцу моей подруги Зоси Марковны Паниной.
Мирослава оглядела мужчину, и что-то заставило ее спросить его:
– Вы живете в этом городе?
– Нет. До того как отправиться учиться в столицу, я жил сначала в интернате под Лучанском, потом на съемной квартире в Лучанске. Это в 88 км от губернской столицы.
– А учились вы в Москве?
– Да, но решил вернуться в свой родной город. Мне предложили место преподавателя в местном университете.
– Как вам удалось после интерната поступить в столичный вуз? – на мгновение Мирославе показалось, что Кораблев скажет ей, что это к делу не относится.
Но он без ложной скромности проговорил:
– Просто я был очень способным ребенком, выигрывал олимпиады, закончил учебу в интернате с золотой медалью. Много занимался самостоятельно.
Она кивнула в знак того, что ответ принимается, и проговорила:
– Простите за еще один нескромный вопрос…
– Слушаю, – он уже понял, что все эти вопросы, вроде бы никак не относящиеся к делу, она задает для того, чтобы лучше узнать его как человека. И от его искренности зависит, согласится ли она искать убийцу Зоси.
– Что вас заставило бросить столицу и вернуться в Лучанск?
– Ничего не заставило, – открыто улыбнулся он, – просто я люблю свой город. А в столице мне хотелось только получить достойное образование.
– Кажется, я вас понимаю, – отозвалась она и посмотрела на его лицо, на котором уже не было и следа улыбки.
– Вы никогда не были в Лучанске? – спросил он неожиданно.
– Нет.
– Ну вот, – улыбка Сергея получилась грустной, – а ведь наш город из-за своей близости к заповеднику с редкими животными и реликтовыми растениями популярен не только у жителей бывшего Союза, но и у зарубежных туристов.
– Я слышала об этом. А теперь вернемся к вашей подруге, рассказывайте с самого начала.
– Я лучше начну с того, как я вернулся домой.
– Хорошо.
– Пока я учился, соцзащита помогла мне вернуть квартиру, которая принадлежала моим родителям, но потом была незаконно захвачена моими не очень близкими родственниками. О возвращении квартиры в мою собственность я узнал еще в Москве и летел домой, как на крыльях. Первым делом я планировал встретиться с Зосей. Ее телефон не отвечал уже несколько дней, и я беспокоился, что она заболела.
– Зося была вашей девушкой? – спросила Мирослава.
– Не в том смысле, который обычно вкладывают в это понятие.
– То есть?
– Мы вместе учились в интернате. Она мне нравилась. Но она, как я догадывался, воспринимала меня только как друга. Когда она была еще ребенком, я опекал ее точно старший брат. Я был старше Зоси на четыре года, а в детском возрасте даже два года кажутся большим разрывом. Вы понимаете меня?
– Да.
– Поэтому я решил не навязываться и не рассказывать ей о моих чувствах, – Кораблев немного помолчал и продолжил: – Я надеялся, что по прошествии времени все изменится, и Зося полюбит меня. Все годы моей учебы мы обменивались с ней электронными письмами и время от времени созванивались.
– Когда вы разговаривали с ней в последний раз?
– Чуть больше двух недель назад.
– И позднее вы никак не пытались связаться с ней?
– Пытался, но телефон ее молчал, на письма она не отвечала.
– У нее нет родственников?
– Есть старая тетя.
– После интерната Зося жила с ней?
– Нет, у нее была своя небольшая квартирка. Видите ли, – Сергей замялся.
Мирослава терпеливо ждала, и он продолжил.
– Ее родители были алкоголиками. К тому времени, как Зося вышла из интерната, их уже не было. А за квартирой приглядывала тетя, – Кораблев снова замялся.
– Я слушаю, – подтолкнула его Мирослава.
– Татьяна Матвеевна, тетя Зоси, хотела сдать ее на время, чтобы у Зоси появились какие-никакие деньги. Но Зося была против.
– Почему?
– Не знаю, – пожал плечами Кораблев.
– Когда Зося вышла из стен интерната, она стала жить одна?
– Нет. Она пустила к себе одну девушку. Яну Шатрову.
– Сдала ей угол?
– Да нет же! – нетерпеливо воскликнул Кораблев. – Яна жила у Зоси совершенно бесплатно.
– Почему же вы, когда Зося перестала отвечать на ваши звонки, не позвонили тетке Зоси или Яне?