Убийство по-министерски
Шрифт:
Углубившись в свои мысли, я и не заметил, как Астахов снова продолжил на меня давление своими аргументами, переходящими в угрозы:
— В конце концов, у нас правовое государство, так сказать… И я как бы требую адвоката, потому что нарушаются процессуальные нормы.
Старший лейтенант Точилин наверняка после всего этого бросил бы этому толстяку фразу: «А ты самый умный, да?» Но нет, я не буду опускаться до этого.
— Игорь Кириллович, вы задержаны в полном соответствии с законодательством. Вот санкция прокурора, согласно которой я
«Но чтобы продлить этот срок, мне необходимы прямые доказательства причастности Астахова к смерти Скоробогатова. А с ними туго, — думал я. — Хотя он явно чего-то недоговаривает. А скорее всего, просто врет. Надо собирать улики, а где? Вызывать Светлану Ярцеву, упомянутую Астаховым? Ну и что? Она наверняка скажет, что не помнит точно, когда он к ней приехал. Да и не доказывает это ничего. Никто не видел, что Астахов переезжал машиной своего старого друга и засовывал его в багажник, а потом выбрасывал за городом! Осмотреть его машину я, конечно, пошлю людей. Что еще можно сделать? Проводить у него обыск, находить изъятый компромат? Да он наверняка давно от него избавился! И вообще, неизвестно, где он мог бы его хранить».
— Вы что, собираетесь меня здесь оставить ночевать?! — захлебываясь слюной, тем временем воскликнул Астахов.
— Да, — сказал я. — Сейчас я составлю протокол, вы распишетесь, и пойдете в камеру.
И, не обращая внимания на его эмоциональные протесты, вызвал дежурного. Оставшись один, я набрал номер Катюхи, чтобы узнать, как у нее дела. На удивление, телефон дочери молчал. Я подумал, что Катюха либо спит, либо ее увели на какие-нибудь процедуры или обследование, и решил позвонить позже. Встав со стула, потянул затекшие мышцы и сделал несколько упражнений. В этот момент взгляд мой упал за окно, и то, что я там увидел, заставило меня задержать его.
К дверям нашего Управления подкатил длинный лимузин черного цвета. Почему-то первым делом я обратил внимание на номер, являвший собой три шестерки и, естественно, несколько букв.
«Занимательный номер! — мелькнуло у меня в голове. — Интересно, что это за важная птица к нам пожаловала? И по какому вопросу?»
Честно говоря, мне стало несколько неприятно, потому что я грешным делом подумал было, а не по душу ли Игоря Кирилловича Астахова явился этот автомобиль? Может быть, Астахов выполнил свои угрозы и позвонил кому-то из «больших» людей?
Из лимузина тем временем выбрался высокий господин очень солидного вида. Он был одет в светлый, с переливом костюм, поверх которого было наброшено элегантное пальто. Он бросил что-то своему водителю, а следом из машины вынырнул довольно молодой человек с папкой под мышкой. Он как-то подобострастно посмотрел на солидного господина, тот что-то процедил и двинулся к дверям. Молодой человек ловко опередил его, первым подскочив к двери, и услужливо распахнул ее.
Я с любопытством наблюдал за этой картиной, отмечая про себя, что раньше никогда не видел этого мужчину в стенах нашего Управления. И в то же время он показался мне знакомым…
Я вернулся на свое место и снова набрал номер дочери. На сей раз мне ответил тоненький голосок, но только это не был голос Катюхи.
— Здрась-те! — послышалось в трубке.
— Привет, — сказал я. — А Катю можно услышать?
— А ее нет. Она на операции, — огорошила меня девчонка.
— Где-е? — Я аж привстал на стуле.
— Ее увезли на операцию, — повторил голосок.
— Солнышко… — не в силах скрыть своего волнения, проговорил я. — Ты, наверное, ошибаешься. На процедуры, наверное?
— Нет, на операцию, — уверенно сказал ребенок. — Ей с утра есть запретили.
Пробормотав какую-то ерунду, я отключил связь и положил трубку на стол. Потом встал и заходил по кабинету. Что за дела там творятся???
Я вернулся к столу и набрал номер Ольги. Она не отвечала. Выругавшись, я выскочил из кабинета, запирая его на ходу, и в тот же миг увидел, как господин в пальто шествует мне навстречу, а впереди почти бежит его сопровождающий. Важный господин даже не взглянул на меня, да и мне, признаться, было не до него. Я быстро дошел до кабинета подполковника Герасимова и, постучав, тут же услышал:
— Проходите, пожалуйста!
После чего дверь открылась, и моим глазам предстала улыбающаяся физиономия шефа. Сказать, что я был удивлен, — ничего не сказать. Подполковник обычно не утруждает себя столь вежливым приглашением, ограничиваясь коротким «да!» А уж чтобы он лично встал и распахнул дверь… Становилось ясно, что все эти почести предназначались явно не для меня…
Так и есть. Едва Герасимов увидел, что это всего лишь капитан Синицын, как его лицо вытянулось, и он, сдвинув брови, спросил совершенно другим тоном:
— Чего тебе, Синицын?
— Сергей Александрович, можно мне отлучиться ненадолго? У меня дочь на операцию повезли экстренно! — выпалил я на одном дыхании.
Тут позади послышались голоса, и подполковник через мое плечо выглянул в коридор. На его лице снова заиграла улыбка.
— Проходите, проходите, — заговорил он.
Я невольно посторонился, и в кабинет проследовал тот самый важный господин в сопровождении своего услужливого спутника. Герасимову в данный момент было явно не до меня, более того, он спешил избавиться от присутствия капитана Синицына, поэтому торопливо произнес:
— Ладно, ладно, иди, Синицын!
После чего буквально вытолкал меня в коридор. Мне, собственно, в данный момент только это и было нужно, и я побежал к выходу, а затем на автобусную остановку. О том, что за человек явился к Герасимову и по какому поводу, я не думал. Пусть даже по звонку Астахова, пусть мне грозят репрессивные меры, тогда мне было наплевать на все, кроме дочери.
…Когда я влетел на второй этаж больницы, то натолкнулся на Ольгу, стоявшую у окна. Подойдя к жене, я вцепился в ее плечо и почти закричал: