Убийство по-министерски
Шрифт:
— Я не понимаю, за что меня задержали, — небрежно плюхаясь на стул, заявил он и тряхнул своим хвостиком. — Требую адвоката. Черт знает что такое! Задерживают в Старорусском, везут за сто километров… Бензин, что ли, лишний, а?
Он перегнулся через стол и уставился мне прямо в глаза.
— Тарас Николаевич, — не отвечая на его замечания, сказал я. — Разговор предстоит серьезный.
— Ха, разговор! — Иконников откинулся на стуле и помотал головой. — Так я и поверил! За разговором меня сюда в наручниках тащить нужно было, что ли?
— А как с вами по-другому? — уже жестко продолжал я. —
Иконников убийственно спокойным взглядом посмотрел на меня и сказал:
— Какие заложники? Вы, вообще, о чем?
— Вот это у вас откуда? — я достал из ящика стола пистолет, который был изъят у Иконникова по дороге из внутреннего кармана дорогой джинсовой рубашки.
Иконников тряхнул головой, откидывая со лба челку.
— Ну и что? — процедил он.
— Как это что? Незаконное хранение оружия, Тарас Николаевич… Знаете, чем это карается? К тому же не только у вас. Ваши, так сказать, компаньоны тоже вооружены. Без официального на то разрешения.
— Слушайте, вы сами понимаете, какая сейчас обстановка, — переходя на дружеский тон, заговорил Иконников. — Тем более, я занимаюсь бизнесом, биз-не-сом! В крайне неспокойное время. Мне без оружия просто нельзя! Вон недавно случай был — машину мою с товаром тормознули и хотели уже товар выгружать. Если б у водителя и у ребят пистолетов не было, точно бы отобрали. А ваших ребят что-то поблизости не наблюдалось. Так-то во-от!
— Интересная история. Но, тем не менее, — терпеливо продолжал я, — от ответственности она вас не освобождает. Кстати, времена разгула бандитизма давно канули в Лету, слава богу. Поэтому не преувеличивайте степень опасности. Тем более что про вас есть и еще не менее интересная история. Я уже говорил ведь про заложников. Да и еще есть кое-что…
Последнюю фразу я проговорил совсем уже зловеще. Впечатления, однако, на Иконникова это не произвело, он хмыкнул и насколько мог вальяжно расселся на стуле.
— Ну ладно, если вы сами помочь себе не хотите, придется действовать в установленном законом порядке, — вздохнул я.
Спустя некоторое время в кабинет были приглашены с улицы двое молодых людей. Они сели вместе с Иконниковым в ряд, а капитан Кузнецов занял место за соседним столиком. Кроме того, были, как и полагается, приглашены двое понятых. Затем я впустил в кабинет срочно вызванного Игоря Кирилловича Астахова и проводил его к Кузнецову. Слава богу, у кандидата в депутаты хватило ума не скрываться, и он прибыл в Управление. Правда, был не слишком доволен, потому что посланные мной ребята подняли его с постели, в которой он сладко спал, стараясь забыть о своих злоключениях. Но меня настроение кандидата в депутаты совершенно не волновало. После того как Астахов подписал документ об ответственности за дачу ложных показаний, я развернул его к Иконникову и двум подставным и официальным тоном спросил:
— Посмотрите внимательно. Знаете ли вы кого-нибудь из этих людей?
Как только Игорь Кириллович увидел Иконникова, глаза его широко раскрылись, и он в ужасе вскричал:
— Да вот он, вот он! Это он!
— Ага, — насмешливо ответил ему Иконников, криво ухмыльнувшись. — Ваш личный почтальон. Ну и что?
— При каких обстоятельствах вы познакомились? — официально продолжал я.
Астахов отодвинулся подальше от Иконникова и заговорил взахлеб, обращаясь только ко мне:
— Вы понимаете, это же тот самый бандит, о котором я вам рассказывал! Это он меня похитил и держал в той ужасной комнате! Вы просто обязаны его хорошенько проверить, я вас уверяю, что у него целая команда головорезов!
— Ну что ж, вы свободны, — обратился я к подставным и понятым. — И вы тоже, Игорь Кириллович. Когда понадобитесь, я вас вызову.
— То есть почему, так сказать, понадоблюсь? — заволновался Астахов. — Я уже как бы выполнил то, что от меня требовалось, мои показания подтвердились — что же вы еще от меня хотите?
— Успокойтесь, успокойтесь, — взяв Астахова под локоть, заговорил капитан Кузнецов, выводя его из моего кабинета.
Астахову явно не хотелось больше никогда встречаться с Тарасом Иконниковым, даже в стенах нашего заведения. Похоже, этот человек напугал его на всю жизнь. Астахов пытался что-то возражать, разводить руками, но этого я уже не слышал. Теперь меня волновал только Иконников. А он, похоже, пока мало тревожился.
— Ну и что? — презрительно спросил он, когда мы остались вдвоем. — Вы верите этому толстому дураку? Он показал на меня просто потому, что я очень нестандартно выгляжу. Он небось и сам не помнит, кто там на него напал.
— А у меня нет оснований ему не верить, — заметил я. — К тому же сейчас допрашивают ваших людей, и их показания мы присовокупим к тем, что дал господин Астахов.
— Хм, при-со-во-ку-пим, — криво ухмыльнулся Иконников. — Слово какое-то неприличное.
— Ну, у каждого свои понятия о приличиях, — заметил я. — Но про Астахова мы с вами поговорим после, потому что это ерунда. А вот есть еще одно дело против вас, и оно куда серьезнее. Насчет Скоробогатова Георгия Анатольевича, — жестко закончил я.
— А насчет него-то что? — удивился Иконников.
— Ну, хватит здесь комедию ломать, — не выдержал я. — Играете как в погорелом театре.
Иконников приосанился. Видимо, он считал себя достойным более высокой сцены.
— В общем, так. Проскакивая всякие детали, которые, я надеюсь, вы с присущим вам артистизмом нам объясните, скажу следующее: со Скоробогатовым Георгием Анатольевичем, отчимом, кстати, одной хорошо знакомой вам особы, вы заключили некую сделку. И Скоробогатов вас обманул. И в одну из октябрьских ночей погиб. От вашей руки. А потом вы еще и обвиняете несчастного толстяка Астахова в убийстве и требуете от него денег. Нужно обладать недюжинной наглостью, чтобы решиться на подобное.
— Че-го? — Иконников сдвинул брови в прямую линию.
— Сами знаете чего, — оборвал я его. — Вы заранее подготовились к этой, с позволения сказать, акции, договорившись с Варварой Рыбиной. Более того, вы выяснили, что у Скоробогатова имеются некие компрометирующие материалы на Астахова, и решили ими воспользоваться, чтобы потом самому крепко прижать толстяка. Скоробогатова вы убили, материалы выкрали, и затем переключились на Астахова.
Я сделал паузу. Иконников остолбенело смотрел на меня, как артист, забывший текст. Потом вдруг осклабился, склонил голову набок и ернически захлопал в ладоши.