Убийство Президента Кеннеди
Шрифт:
Придерживающийся правых взглядов молодой коммивояжер Бернгард Вайсман, тот самый Вайсман, который тоже поставил свою подпись под большим, на целую полосу, в черной рамке провокационным рекламным объявлением в далласской газете «Морнинг ньюс», один из членов «Американского следственного комитета», направленного против Кеннеди, это сообщение услышал в тот момент, когда вместе с другом проезжал по деловой части Далласа. Впоследствии он рассказал, что был так напуган, что его тоже могут заподозрить в подстрекательстве к покушению на жизнь Кеннеди, что он целых четыре часа отсиживался в каком-то баре, где он повторял одно и то же об убийце президента: «Не дай бог, если он член уокеровской группы. Не дай бог, если он один из уокеровских парней» [36] .
36
Имеются
Нефтяной миллиардер Г. Л. Хант узнал о случившемся, сидя в своем кабинете у огромного дорогого телевизора. Он пригласил в кабинет всех своих служащих, которые хотели посмотреть продолжение сообщения об убийстве Кеннеди, а сам удалился.
В тот момент, когда и издатель далласской «Морнинг ньюс» Тед Дили и Маргарита Освальд смотрели очередную программу местной телевизионной станции, принадлежавшей самому Дили, в телестудию вбежал задыхающийся от волнения диктор, который с трудом выговорил:
— Ужасная новость: президента ранили. Выживет ли он, не знаю.
Дили был просто потрясен таким бестактным поведением диктора. Он считал, что его телерепортеров должны отличать более утонченные манеры.
Маргарита Освальд с интересом следила за передачей. Это была настоящая сенсация. Завтра первые полосы всех газет Форт-Уорта будут полны подробностями, подобно тому как это было, когда ее сын Ли сбежал в Россию в 1959 году. Завтра она сможет прочесть все эти захватывающие новости и еще успеть посмотреть телевизионную программу «Мир сегодня». Лично она не чувствовала, что это в какой-либо мере ее затрагивает. Позднее она так описывала своя чувства: «Я не была расстроена происшедшим. У меня не такой характер. Я в состоянии принимать вещи такими, какие они есть. И что бы ни случилось, я не позволю, чтобы это повлияло на мой сон или аппетит».
Марина Освальд и ее покровительница Рут Пейн узнали о том, что произошло с Кеннеди, сидя дома в Ирвинге у телевизора, перед которым за день до этого провел вечер Ли Освальд. Рут переводила Марине содержание передачи, потом зажгла свечу.
— Ты что, молишься так? — спросила Марина.
— Да, — ответила Рут, — я так молюсь.
Марина вышла во двор развесить белье. Диктор сообщил, что стреляли из Техасского склада учебников. Рут пошла за Мариной и рассказала ей об этом. Марина ничего не оказала, но тайком пошла в гараж и проверила, лежит ли там свернутое в трубку одеяло. Увидев одеяло и не подозревая, что в нем ничего нет, она прошептала: «Слава богу!» Рут не видела никакой связи между Ли и выстрелами, но подумала, как ей повезло, что у нее есть знакомый в деловой части города, который потом все подробно расскажет.
Выход из строя телефонной связи, носивший в тот момент какой-то зловещий смысл на самом деле был неизбежным следствием всеобщей потребности поделиться страшной вестью. Сейчас невозможно подсчитать, сколько телефонных трубок было одновременно снято с 443994 аппаратов Вашингтона 22 ноября в первые тридцать минут после выстрела, но приводимая телефонной компанией «Чезапик и Потомак» цифра — четверть миллиона междугородных переговоров в течение пятницы — сама по себе является фантастической. Замедленные сигналы при набирание номера, являющиеся свидетельством того, что линии перегружены, по крайней мере в районе города Вашингтона, приняли просто угрожающий характер. Телефоны выходили из строя, затем, когда достаточное количество людей вешало трубки, снова начинали работать, потом опять временно бездействовали и вновь подавали признаки жизни, и так без конца. Скоро это явление распространилось на всю страну. Стало очевидно, что в момент серьезных национальных потрясений одним из наиболее ненадежных звеньев будет телефонная связь, которая
Обычно последние известия, прочитанные диктором, или информация, полученная по телетайпу, воспринимаются как достоверное сообщение, основанное на фактах.
Однако даже мысль об убийстве президента казалась настолько невероятной, что люди повсеместно с величайшим недоверием отнеслись к этому известию.
Помощнику вице-президента по связи с сенатом Джорджу Рида позвонил один из его сослуживцев и сказал:
— Послушай-ка, Джордж, мне сейчас рассказали совершенно невероятную историю, — и Рида охотно с ним согласился, что все это досужий вымысел. Он не поленился проверить это сообщение лишь потому, что в его обязанности входило звонить Уолтеру Дженкинсу, другому помощнику Линдона Джонсона, во всех случаях, когда в Техасе происходило что-нибудь, заслуживающее внимания.
Когда находившемуся в Остине заместителю директора Корпуса мира Биллу Мойерсу передали, что «президент убит и вице-президент просит вас немедленно приехать», он вначале принял это за шутку дурного тона.
Так же восприняли известие о покушении заместитель государственного секретаря Л. Томпсон, находившийся в вашингтонском клубе «Метрополитен» и помощник президента Артур Шлезингер, который вместе с дипломатом и экономистом Джоном Кеннетом Гэлбрайтом и дочерью владелицы газеты «Вашингтон пост» и еженедельника «Ньюсуик» Кэй Грэхэм был приглашен на обед редакцией «Ньюсуик». Шлезингер увидел в этом сообщении проявление «отталкивающего узколобого чувства юмора».
В Техасе инженер-конструктор Майкл Пейн решил, что это еще один злой анекдот, направленный против Кеннеди, Правда, когда Пейн услышал, что в связи с покушением упоминается Техасский склад учебников, он, в отличие от бывшей супруги, собрался позвонить в ФБР и сообщить о Ли Освальде.
Сама горячность, в какой люди отвергали возможную достоверность этих первых сообщений, не может не навести на определенные размышление. Можно было подумать, что им хотелось верить» что, если они будут отрицать эти неприятные факты с достаточной энергией, в конце концов все кончится благополучно.
Одной из форм отрицания действительности было игнорирование безупречных источников информации и вера в то, что Кеннеди сможет быстро и безболезненно понравиться.
В особняке бывшего посла США в Англии Джозефа П. Кеннеди в Хайяннис-Порт горничная Дора побежала к лестнице, ведущей на второй этаж, и закричала;
— Энн! Энн! Вы слышали, что случилось?
Двоюродная сестра президента Энн Гарган уже совсем собралась уезжать в Детройт. Она с раздражением отвернулась от сиделки Риты Даллас, ухаживающей за дядей. Ну и взбалмошная девушка эта горничная! Стоит только пуделю улизнуть во двор, как она уже в отчаянии заламывает руки. Однако на этот раз она перешла все границы. Ее вопли могли разбудить дядю Джо или тетю Роз. Подбежав к перилам лестницы, Энн раздраженно спросила:
— В чем дело?
В изложении Доры события в Далласе выглядели следующим образом:
— Кто-то пальнул из ружья в президента.
Вбежав обратно в свою комнату, где она жила вдвоем с сиделкой, Энн включила телевизор. На нее сразу обрушился сплошной поток сообщений. Она впала в панику и сама совершила поступок, за который собиралась только что распекать горничную; а именно: включила динамик телевизора на предельную громкость. В дверях показалась Роз Кеннеди, мать президента.
— Энн, пожалуйста, потише. Я прилегла отдохнуть. Испуганно обменявшись безмолвными знаками, племянница и горничная бросились выключать телевизор, но было уже поздно. Роз Кеннеди успела расслышать сообщение о том, что сын ее ранен выстрелом из ружья. Потрясенная, она опустилась в кресло, и тело ее охватила дрожь. Однако и без телевизора она могла бы оставаться в блаженном неведении о постигшем ее горе самое большее несколько секунд. Зазвонил телефон. Это был Роберт Кеннеди из Виргинии. Он сказал, что «дело принимает плохой оборот» и что, «насколько мне известно, Джек вряд ли выживет».