Убийство в Дахновке. Следователь Лосев
Шрифт:
– Улица Прибрежная, восемнадцать.
– Регистрация по этому адресу? – спросил Лосев.
– Да, – опустил голову Глеб.
После оформления Протокола допроса Макаренко отвели в камеру.
Ольга проспала в тревожном сне часа три.
Ей снился Глеб – он, сидя верхом на пылающем мангале, стрелял по танцующим на поляне людям и дико смеялся; в левой руке он держал голову Вадима Степаненко, обезглавленное туловище которого танцевало с ней, Ольгой Рабенко.
Разбудил ее длинный, требовательный звонок в дверь.
– Ты? – удивленно спросила Ольга, прильнув к дверному «глазку»
– Оля, открой! – ответил знакомый голос. – Поговорить надо.
– Входи! – открыла дверь девушка.
Выслушав доклад следователя и экспертов о ночном происшествии в Дахновке, начальник городского отделения полиции майор Хрущев Николай Сергеевич, потирая руки, сказал:
– Считай, Владимир Михайлович, дело раскрыто по горячим следам: труп, убийца, свидетели налицо. «Бытовуха!» Передавай в прокуратуру! Из Областного Управления уже звонили. Оказывается, генерал Ганущин вчера встречался с Макаренко на открытии автосалона в Каневе. Требует оперативно разобраться! Оформляй дело и передавай в прокуратуру. Срочно, Михалыч!
– Тут такое дело, Николай Сергеич, – замялся Лосев. – Проверить надо…
– Как всегда, началось, – сморщился майор. – Что тебя на этот раз не устраивает?
– Понимаешь, Сергеич, – смутился следователь, – не договаривает что-то этот Глеб Макаренко.
– Опять интуиция, которая никогда не подводила?
– Да, чую, что не все так просто, как на первый взгляд кажется…
– Интуиция, Михалыч, вещь хорошая, но по Дахновке все и так понятно. Чего тебе еще надо? Что тебя смущает?
– Скрывает Макаренко что-то: невесте Ольге Рабенко сказал, что проживает с родителями, а на самом деле оба они давно покойные. И еще: не хотел давать адрес постоянного места жительства на Казбете.
– И чего ты хочешь, Михалыч? – недовольно спросил Хрущев.
– Нужен ордер на обыск дома Макаренко Глеба по улице Прибрежной восемнадцать.
– И все? – начальник раздраженно посмотрел на подчиненного. – Или, капитан, еще есть пожелания?
– Есть: надо допросить руководство и сотрудников службы безопасности клиники «Весна», где работает Макаренко, осмотреть оружейное хранилище, проверить соблюдение правил хранения и выдачи табельного оружия.
– Ты не исправим, Михалыч! – вздохнул Хрущев. – Оформляй ордер на обыск. Даю тебе три дня – время пошло.
– Спасибо! Разрешите идти?
– Иди, работай! – посмотрел на следователя начальник Городского отделения полиции. – И помни, у тебя три дня!
Глава 4. Вдова
Следователь Лосев в работе придерживался непреклонного правила: в следственных действиях мелочей не бывает: в любом, казалось бы самом простом деле, он выстраивал неопровержимую вереницу доказательств, не оставлял без внимания малейшего несоответствия в показаниях подозреваемых и свидетелей. В делах, которые вел следователь Лосев, всегда имелись отпечатки пальцев всех участников события.
С десяти утра следователь повторно допрашивал свидетелей ночного убийства в Дахновке, а эксперт-криминалист снимал отпечатки пальцев.
Все свидетели, в общем-то, давали идентичные показания: пьяная ссора, драка, выстрел. Ничего, что могло бы опровергнуть версию банального бытового убийства, не просматривалось.
К полудню оставалось повторно допросить Ольгу Рабенко, – на звонок оперативника дверь не открыли. В Областной библиотеке сообщили, что библиотекарь Ольга Рабенко на работу не вышла, на звонки не отвечает.
За женой убитого бизнесмена Вадима Степаненко капитан Лосев послал оперативную машину.
В кабинет следователя вошла высокая стройная брюнетка в темном платье и с черной повязкой на голове.
– Присаживайтесь, – указал Лосев на стул. – Анна Сергеевна Степаненко?
– Да, это я, – кивнула женщина. – Убийцу Вадима осудят? – лицо ее побледнело.
– Все будет по Закону, Анна Сергеевна! – посмотрел на нее капитан. – Примите мои искренние соболезнования. Как вы себя чувствуете? Сможете отвечать на вопросы?
– Я готова! – твердо ответила вдова. – Спрашивайте.
Лосев вписал в заглавный лист Протокола необходимые сведения, предупредил Степаненко об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
– Скажите, Анна Сергеевна, – начал следователь, – не был ли ваш муж, Вадим Васильевич Степаненко, чем-либо встревожен в последнее время, или, возможно вам запомнились необычные происшествия?
– Дело в том, … – посмотрела на Лосева женщина.
– Извините, я не представился, – встал капитан. – Лосев Владимир Михайлович, следователь.
– Дело в том, Владимир Михайлович, – продолжила Анна Сергеевна, – что последние два месяца я была в отъезде, встретилась с Вадимом вчера около шести вечера.
– То есть, – посмотрел на нее Лосев, – за четыре часа до его гибели.
– Именно так, – на глазах женщины появились слезы. – Даже поговорить после разлуки не успели: гости, пикник, музыка…
– Вы сказали, что были в отъезде два месяца. Куда вы ездили?
– Я была в Амстердаме.
– По какому поводу? – следователь внимательно смотрел в глаза свидетельницы. Она выдержала взгляд полицейского и, не опуская глаз, ответила:
– По семейным обстоятельствам, к смерти моего мужа Вадима Степаненко, не имеющим отношения.
– И все же! – настоятельно сказал Лосев.
– В Амстердаме проживала моя бывшая свекровь, мать моего первого, ныне покойного мужа Питера Эванса, – устало произнесла Анна Сергеевна. – С ней проживал мой восьмилетний сын Марк.
– Как я понимаю, – вставил следователь, – Марк – сын Питера Эванса?
– Нет, Марка я родила вне брака в семнадцать лет, – ответила вдова. – Бывшая свекровь была при смерти, я ухаживала за ней, занималась сыном. Свекровь скончалась. После кремации я вернулась домой, а тут такое…