Убийство в Миддл-Темпл
Шрифт:
– А я и не знал, что в Австралии есть алмазы, – заметил Спарго.
На губах мистера Эйлмора появилась легкая улыбка:
– Алмазы в Австралии существуют, и иногда их находят. Это началось с тех пор, как европейцы попали на материк, и, по оценкам экспертов, запасы алмазов могут быть очень велики. В общем, у Марбери были австралийские алмазы, и он показал мне их в отеле. Когда мы вошли в номер, Марбери высыпал на стол большую горсть, и мы внимательно рассмотрели их.
– Что он сделал с ними потом?
– Убрал в жилетный карман, спрятав в маленький кожаный футляр, где они у него хранились. Там
Адвокат и журналист переглянулись. Спарго сжал в руке карандаш, которым обычно делал заметки в блокноте.
– Он получил его от меня, – продолжил мистер Эйлмор. – Запись на бумажке сделана моей рукой. Марбери сказал, что ему нужна консультация юриста. Сам я плохо разбираюсь в подобных делах, поэтому предложил обратиться к мистеру Бретону, чтобы тот посоветовал ему какого-нибудь опытного юриста. Я написал адрес и имя мистера Бретона на листочке, который Марбери оторвал от письма, лежавшего у него в кармане. Вообще я обратил внимание, что на теле покойного не нашли никаких денег и бумаг. Однако, когда мы с ним расстались, при нем было немало золота, уже упомянутые мной алмазы и пачка писем.
– Где вы с ним расстались, сэр? – спросил Спарго. – Вы вышли вместе из отеля?
– Да. Потом прошлись немного по улице. В конце концов, мы давно не виделись, и нам было о чем поговорить, а погода стояла прекрасная. Я проводил Марбери через мост Ватерлоо, и вскоре мы расстались. Это все, что мне известно. Если хотите знать мое мнение…
Он замолчал, и Спарго терпеливо дождался продолжения фразы.
– Если хотите знать мое мнение – хотя оно не основано на каких-то определенных фактах, – мне кажется, что Марбери подстерег и убил человек, знавший, что у него при себе много ценностей. Его же ограбили.
– У меня тоже есть одна версия, – робко вставил Бретон. – Я ничего не утверждаю, просто пришло в голову… Возможно, Марбери выследил один из пассажиров, плывших с ним на корабле. По ночам Миддл-Темпл очень укромное местечко.
Эта версия осталась без комментариев, и мистер Эйлмор поднялся, глядя на часы.
– Боюсь, мистер Спарго, это все, что я могу вам сказать, – произнес он. – Разумеется, по делу Марбери будет суд, где я изложу все это еще раз. А пока можете опубликовать то, что сочтете нужным.
Спарго оставил Бретона наедине с его будущим тестем, а сам направился в Новый Скотленд-Ярд. Они с Расбери договорились обмениваться новостями, и теперь ему было что рассказать.
Глава восьмая. Человек из банка
Расбери сидел один в маленькой и невзрачной комнатке, примечательной только своей спартанской обстановкой и особым канцелярским холодком, свойственным полицейским кабинетам. Ее интерьер составляли простой стул с двумя стульями, сильно выцветшая карта Лондона, несколько блеклых фотографий преступников и старая полка с потрепанными книгами. Сам детектив сидел за столом, жуя незажженную сигару, и рисовал на листке бумаги какие-то каракули. Увидев Спарго, он поднял голову и протянул ему руку:
– Поздравляю с прекрасной работой в «Наблюдателе»! Читается на одном дыхании. Думаю,
Журналист опустился на стул рядом с Расбери, закурил сигарету и, выпустив дым, сделал неопределенное движение рукой, которое можно было принять за утвердительный ответ.
– Я вот зачем пришел, – начал он. – Мы с вами вроде бы договорились, что будем партнерами в этом деле. Отлично, – добавил он, увидев кивок Расбери. – Есть какой-нибудь прогресс?
Детектив, ухватившись большими пальцами за края жилета, откинулся на стуле и покачал головой.
– По правде говоря, никакого, – ответил он. – Следствие идет своим путем. Проводятся опросы, поиски свидетелей. Мы навели справки о путешествии Марбери в Англию. Пока выяснили лишь то, что он действительно находился среди пассажиров корабля, недавно прибывшего из Саутгемптона, – как нам и сказали в отеле «Англо-Ориент». По приезде он сошел вместе со всеми на берег и, судя по всему, отправился поездом в Лондон. Вот и все. Ничего нового. Мы отправили телеграмму в Мельбурн и ждем информации от тамошней полиции. Хотя вряд ли они сообщат что-либо интересное.
– Ясно, – кивнул Спарго. – Ну а вы лично чем занимаетесь? Раз уж мы партнеры, я должен знать о ваших планах. В данный момент, я вижу, рисуете?
Расбери рассмеялся:
– Если честно, обычно я прихожу сюда, чтобы просто посидеть и пораскинуть мозгами. В кабинете, как вы, наверное, заметили, тихо. А когда я размышляю, то всегда что-нибудь рисую. Я как раз планировал свой следующий шаг…
– И в чем он заключается?
– Ну… я намерен найти человека, с которым Марбери приходил в гостиницу.
Спарго хлопнул ладонью по столу.
– Я его уже нашел! – объявил он. – Вот зачем я написал статью: чтобы его найти. Я знал, что это сработает. У меня нет никакого опыта в подобных вопросах, но я не сомневался, что поймаю рыбку на крючок. И поймал.
Расбери с восхищением посмотрел на журналиста.
– Превосходно! – воскликнул он. – И кто же это?
– Давайте я расскажу вам всю историю. Хотя бы вкратце. Сегодня утром ко мне в редакцию явился некий Уэбстер – фермер, приехавший в Лондон из провинции, – и сообщил, что вчера вечером был в палате общин и видел, как Марбери встретился там с каким-то мужчиной, членом парламента, а потом они вместе ушли. Я показал ему фото всех депутатов палаты общин, и он сразу узнал его. Тогда я взял снимок и поехал с ним в «Англо-Ориент», где миссис Уолтерс узнала в нем человека, который приходил вместе с Марбери в отель и оставался у него в номере. Этот человек – мистер Стивен Эйлмор, депутат от Брукминстера.
Расбери присвистнул.
– Да, я его знаю, – произнес он. – Разумеется, я помню описание миссис Уолтерс. Довольно типичная внешность – высокий рост, седая борода, хорошо одет. Хм! Нам надо повидаться с мистером Эйлмором.
– Я с ним уже виделся. У меня был повод. Дело в том, что миссис Уолтерс рассказала мне еще кое-что. В то утро они нашли в двадцатом номере лежавший на полу алмаз, а позже официант, приносивший выпивку Марбери и его гостю, сообщил, что заметил, как они разглядывали такие камешки. Вот я и отправился с визитом к мистеру Эйлмору. Вы помните молодого Бретона, адвоката? Он составил мне компанию.