Убийство в новогоднюю ночь
Шрифт:
– И что же вы делали в комнате Захара Яковлевича? – спросил он.
– Накануне смотрела, все ли в порядке с окнами, шторами, камином, потом поливала цветы, меняла воду в кувшине, позднее смотрела, выключен ли камин. В доме и так было жарко.
Капитан уже понял, что Мелихова шныряла в комнате жертвы преступления повсюду.
– А в комнаты других гостей вы тоже заглядывали? – спросил он.
– А как же?! – воскликнула Ольга Геннадьевна, подняв на него взгляд, полный удивления его недогадливостью.
– Хорошо, – сказал капитан. – А какие у вас отношения с Ефимом Яковлевичем?
– Какие у меня могут быть отношения с Ефимом, – проговорила женщина, – он мой благодетель. Если бы не он, мы бы с Сонечкой пропали.
– Сонечка – это?
– Моя внучка. Она еще ребенок, – пояснила Мелихова.
Мужчина кивнул и спросил:
– Ваша племянница Мария часто навещает брата?
– О да! – чуть ли не с гордостью выдохнула Мелихова. – Маша очень привязана к брату!
– Вы имеете в виду Ефима?
– Конечно. Кого же еще?
– Захара.
– Захар-то Маше такой же брат, как мне племянник. У них и отцы и матери разные.
– Родственные связи не всегда определяются наличием родственной крови, – заметил капитан.
– Не всегда, – согласилась Мелихова.
– Поэтому, если Захар рос на глазах вашей племянницы, не было бы ничего удивительного в том, что она считает его братом.
– Может быть, Маша, и считает его братом, – пошла на попятную Мелихова, – но ведь Захар и ее сторонился.
– И почему же это?
– Кто ж его знает, – поджала губы женщина.
На ее лице капитан успел заметить порицание Захара за неблагодарность. «Выходит, ей было обидно, что она заботилась о Захаре в детстве, а он не оценил, оказался, так сказать, неблагодарным. Вообще-то давно известно, что нет в мире большей глупости, чем ждать благодарности от тех, кого когда-то облагодетельствовал. Для сохранения собственных нервов, делая доброе дело, не нужно рассчитывать на вознаграждение. Но не говорить же об этом пожилой женщине», – подумал капитан.
– Ольга Геннадьевна, вы можете идти, – сказал он, – и позовите, пожалуйста, ко мне вашу племянницу Марию Павловну Климову.
Мелихова молча кивнула, тяжело поднялась со стула, на котором сидела, и направилась к двери. Наблюдая за ней, Турусов подумал, что жизнь не пощадила Ольгу Геннадьевну. И не будь у нее болезненной внучки Сонечки, она, может быть, собрала бы свои вещи и без сожаления покинула дом Ефима Яковлевича Масальского, в котором была правой рукой его домоправительницы, то есть абсолютно чужой ей женщины.
И капитан невольно посочувствовал ей. Сам он ни за что на свете не согласился бы на старости лет оказаться в роли приживала. Он не понимал, почему племянница Мария не может взять тетку к себе.
Турусов пока много чего не понимал…
Прошло не более пяти минут, прежде чем дверь снова приоткрылась и по ней пару раз стукнули костяшками пальцев.
– Я могу войти? – раздался уверенный женский голос.
– Да, входите, – капитан с интересом посмотрел на вошедшую женщину. Была она высокой, не толстой, но крепко сбитой, по-видимому, с широкой костью. «Лоб низковат, – отметил про себя капитан, – брови широковаты. Темные, почти черные волосы, коротко острижены, губы как губы, подбородок тяжеловат, видно, дама обладает недюжинной волей. Не красавица и не уродина», – подвел он итог своему изучению внешности вошедшей.
– Вы Мария Павловна Климова? – спросил Турусов на всякий случай.
– А вы кого ждали? – ответила она вопросом на вопрос.
«Судя по всему, вас и ждал», – вздохнул про себя капитан и представился:
– Турусов Виталий Сергеевич.
– Я знаю.
– Откуда?
– Диана Артемьевна уже всех проинформировала, наверное, из опасения, что мы неправильно будем к вам обращаться, – скривила губы в усмешке женщина.
Выдержка Турусову не изменила, и он кивнул:
– Садитесь.
Женщина села и уставилась на капитана своими широко расставленными глазами цвета молочного шоколада. Цвет был неожиданным, и так уж получилось, что капитан молочный шоколад не любил. Но это никак не могло отразиться на его профессиональном подходе к делу. Поэтому он спросил вполне доброжелательно:
– Вы старшая сводная сестра братьев Масальских. Дочь от первого брака матери?
– Сестра я только Ефиму. Его отец женился на моей овдовевшей матери, и он у них родился ровно через год.
– А Захар? – спросил капитан. Несмотря на то что он уже был знаком с цепочкой родственных связей Масальских, ему хотелось услышать это от Марии Павловны.
– Захар брат только Ефима. Когда наша с ним мать умерла, Яков Петрович женился на другой женщине, некой Гелене Владимировне Утконос.
– Утконос? – переспросил Турусов.
– Да, представьте себе, у нее такая фамилия была. Естественно, выйдя замуж за моего отчима, она стала Масальской. Через год родила ему Захара, а потом сбежала.
– То есть как сбежала?
– Обычно, – усмехнулась Климова, – как сбегают от нелюбимых мужей.
– Зачем же она выходила за него замуж?
– Товарищ капитан, вы задаете странные вопросы. Мадам не сообщала мне, зачем она вышла за Якова Петровича замуж. Может, ей жить было негде или нечего есть.
Капитану верилось в это с трудом, но спорить с Климовой, критически настроенной к своей мачехе, он не собирался.
– Ваш отец, простите, отчим остался с тремя детьми на руках?