Убийство в стиле ретро
Шрифт:
– Послушай хотя бы, не тикает ли…
Но Аня уже развернула посылку. Оказалось, что под блестящей бумагой скрывалась роскошная коробка шоколада.
– Ух ты! – восхитилась бабка. – Красотища какая!
Аня кивнула головой – коробка действительно была настоящим произведением искусства: высокая, золоченая, похожая на ларец. Если бы на крышке не были нарисованы шоколадные трюфели, можно было бы подумать, что это шкатулка для драгоценностей.
– От кого? – полюбопытствовала бабка.
– Не знаю, – растерянно проговорила
– А ты глянь, может, где записочка засунута.
Девушка послушно осмотрела коробку со всех сторон – никаких записок не нашла, тогда она развернула смятую в ком оберточную бумагу и обнаружила маленькую, слегка погнутую открыточку. На ней был изображен потешный рыжий кот: толстый, полосатый, с умильной мордой и торчащим трубой хвостом. Под жирным кошачьим брюхом – надпись: «Держи хвост пистолетом!»
С обратной стороны открытка была девственно чистой.
– Без подписи, – констатировала факт тетя Сима. – Знать, какой-то тайный поклонник у тебя, Нюрка, завелся… – Бабка задорно подмигнула. – Или не тайный, а? Чай, тот, кто тебя вчерась на машине привозил…
Аня смущенно улыбнулась – ей стало приятно, что старуха допустила мысль о том, будто такой красивый мужчина, как Петр Моисеев (почитай, Адонис или Аполлон Бельведерский), мог стать поклонником столь неказистой девушки, как Анна Железнова.
– Значит он, – по-своему расценила Анино смущение тетя Сима. – Хороший мужик, видный, и машина красивая… Только дурацкую какую-то открытку прислал. Нет бы с цветочками, ангелочками, сердечками, а то с котищем бесстыжим… Глянь, у него из-под хвоста яйца видно! Срамота – не открытка!
На самом деле ничего срамного в открытке не было, обычная веселая картинка, поднимающая настроение. Именно поэтому Петр (ведь это он, больше некому!) ее и прислал – хотел Аню подбодрить. Конечно, она бы больше обрадовалась, если б он пришел сам, можно даже без конфет, но за открытку тоже была благодарна: внимание всегда приятно – это раз, голова от этой неожиданной приятности прошла – это два.
– Я пойду, отнесу конфеты, – сказала Аня, переложив коробку в другую руку – шоколад тянул килограмма на два.
– Давай, я у себя оставлю, – предложила тетя Сима. – Чего тебе туда-сюда бегать. Все равно мне молоко заносить будешь, заодно и заберешь… Ага?
Аня радостно кивнула головой.
– Спасибо, тетя Сима. Когда приду, будем с ними чай пить…
– Ладно, только ты быстрее возвращайся, конфетки попробовать охота – сил нет… – Бабка двинулась к своей двери. – А своему кавалеру передай, чтоб в следующий раз ангелочка прислал… Слышь, Нюрка? Так и скажи – мне кошаков с мудями больше не надо!
Аня счастливо рассмеялась и выскочила из подъезда на свежий ранне-весенний воздух.
Ева сидела в просторной приемной адвокатской конторы в глубоком кресле возле окна. Новое манто из шиншиллы она снимать не стала, несмотря на то, что в помещении было достаточно тепло: ей ужасно нравилось, что хорошенькая секретарша не сводит с него восхищенного взгляда. Конечно, под шубкой у нее не менее шикарная вещь (платье от Лагерфельда), но всему свое время, им она будет хвастать, когда выйдет из адвокатского кабинета. Пусть девчонка обзавидуется.
В приемной Ева сидела уже больше четверти часа, а Петр пока не спешил ее принимать. То ли был занят, то ли боялся встретиться с ней тет-а-тет. Скорее последнее, потому что большинство мужчин, считающих себя крепкими орешками, начинали сильно нервничать в ее присутствии. И не потому, что робкие, просто им было страшно терять контроль над собой. Они понимали – Ева та женщина, которая любого мужика может сделать своим рабом.
Наконец селектор на столе у секретарши заработал, и Ева услышала знакомый голос:
– Катя, пригласите госпожу Новицкую ко мне.
Девушка жестом показала госпоже Новицкой, что она может идти, Ева царственно ей кивнула и прошествовала к двери кабинета.
Петр сидел за столом, делал вид, что работает на компьютере.
– Здравствуйте, Петр, – промурлыкала Ева, приостанавливаясь у порога, она хотела, чтобы он хорошенько рассмотрел ее безупречные ноги, обтянутые белой лайкой сапог.
– Здравствуйте, – буркнул он и, не отрывая глаз от монитора, кивнул на стул. – Присаживайтесь.
Ева и не подумала садиться.
– Почему вы на меня не смотрите? – добавив в голос немного чувственной хрипотцы, спросила она.
Петр вскинул на нее глаза, спокойно оглядел с головы до ног, скупо улыбнулся:
– Отличная шубка, она вам очень идет. Не хотите ее снять, тут жарко?
Ева грациозно скинула манто. Роскошное лагерфельдово творение обтягивало ее стан, как вторая кожа, подчеркивая все достоинства фигуры (впрочем, Евино тело состояло из одних достоинств), а вырез на груди был настолько глубок, что шикарный силиконовый бюст буквально вываливался наружу. Однако взгляд Петра на прелестях госпожи Новицкой не остановился, он замер на ее лице. Что ж, тоже неплохо, уж чем-чем, а фейсом своим Ева гордилась, как некоторые козлики гордились непомерно большим мужским достоинством.
– Что привело вас ко мне? – спросил Петр, переведя взгляд с Евиного лица на свои сцепленные пальцы.
– Я хотела бы проконсультироваться с вами как с адвокатом, – выдала она заранее заготовленный текст. – Можно?
– Почему нет? Присаживайтесь, рассказывайте. Только в следующий раз, когда соберетесь со мной советоваться, запишитесь у секретарши…
«Как все официально! – подумала Ева раздраженно. – Разве он не понимает, что мне его консультации ни к чему? Разве не видит, что я пришла только потому, что хочу встретиться с ним?»