Убийство за четвёртой стеной
Шрифт:
«Спасибо, наверное. А номеров тех, кому по душе интересное у тебя случаем нет? Хотя оставим эту мысль до лучших времён. Пожалуйста, покажи мне Белого Кота».
Как тот алкоголик только мог уснуть на этой скамейке? Её же, наверное, создавали для нужд инквизиции не иначе. Жёсткая, неровная, а вдобавок ещё и узкая. Требовались немалые усилия, чтобы просто лежать на ней ровно, не говоря уже о сне. Любой вдох мог нарушить концентрацию и сбить равновесие. Именно это и произошло с Оксаной. Девушка неудачно зевнула и сорвалась со скамейки прямо в чернеющее
Оксана не помнила, как ударилась о землю. Когда она осознала себя, то уже стояла посреди депрессивного вида пустыря, который казался слишком мрачным даже для кладбища. Девушка сделала несколько неуверенных шагов вперёд. Из темноты прямо рядом с ней материализовалась фигура в чёрном балахоне и маске Белого Кота. Была ли она здесь всегда или появилась только что, сказать не получалось. Оксана протянула руку, чтобы сорвать маску, но Белый Кот был уже в двадцати шагах впереди.
Из серого неприметного здания вышла женщина, которая могла поспорить объёмами с железнодорожной цистерной. Подметая подолом шубы снег, она дошла до внедорожника и с нечеловеческим усилием пропихнула себя внутрь салона.
Оксана собиралась подбежать к ней. Предупредить. Спасти. Но сделать это, сидя в машине, оказалось сложно. Автомобиль ехал прямо за Сухиной, даже не стараясь прятаться. Да в этом и не было особой нужды. Жертва всё равно вряд ли физически могла обернуться.
Когда Сухина поравнялась с заброшенным зданием, где раньше располагался музей природы, в её машину врезался автомобиль преследователя. Громко выругавшись, женщина принялась выбираться из машины. Однако не успела её нога коснуться земли, как мир перестал для неё существовать, а она перестала существовать для мира. Опрокинувшись на сидушку кресла, Сухина в последний раз моргнула и умерла.
Глава шестнадцатая, в которой раскрываются карты
На свободу Оксана вышла спустя двое суток под звуки нецензурной и крайне оскорбительной для органов правопорядка песни, которая орала из машины Юльки. Сотрудники полиции предпочли оставить этот перфоманс без внимания, разве что несколько человек тихонько подпевали себе под нос. С Оксаной они вели себя так, словно та была Медузой Горгоной: не встречались с ней взглядом и изо всех сил убеждали себя, что её на самом деле не существует. Даже когда пришло время выпускать её, ей никто не сказал ни слова. Молоденький офицер лишь открыл клетку и уставился в потолок.
Следующие дни прошли без приключений. Юлька каждый день устраивала мини-пиры, стараясь откормить Оксану после «тюремной баланды». Она хотела отвлечь подругу от тяжёлых мыслей, вызванных смертью Сухиной. Постоянно обвиняла саму себя за то, что уснула во время слежки. Изо дня в день повторяла, что вины героини ни в чём нет. Однако все её уговоры оказались напрасными. Нет, не потому, что Оксана продолжала корить себя, а потому, что она вовсе ничего не чувствовала. И вот это уже беспокоило её.
Убийство Мельникова стало шоком для неё, но только из-за того, что он был первым мертвецом в её жизни. А вот смерть Аргуновой не вызвала у Оксаны ни малейшего отклика. Тогда она убеждала себя, что совсем её не знала и пребывала в шоке. Крупицы сомнения пробрались в её сознание, когда убили Казакова, с которым она общалась чуть ли не только что. И вот теперь Сухина. Почему у Оксаны нет ни единого сожаления о смерти человека, на которого она буквально натравила серийного убийцу? Этот вопрос не давал ей покоя.
«Чушь».
Оксана критически осмотрела остатки куриной голени в поисках невостребованного мяса. Убедившись, что ни один грамм съестного не потерян, она прицельно бросила кость в урну.
«Покоя мне не даёт другое. Четверо мертвы. Это значит, что Белый Кот уже на расстоянии вытянутой руки от меня. Вот это проблема, а не то, что меня не волнует смерть персонажа с тремя строчками диалога».
Одёрнув руку от второй ножки, социопатка захлопнула холодильник и потопала одеваться. С тех пор, как количество членов Шестёрки вновь сократилось, следить за ними стало намного легче.
«То есть ты радуешься тому, что людей убили, а социопатка здесь я. Прелестно».
С Юлькой они решили, что Оксана возьмёт на себя Игумнова, а Шехтель отдаст подруге. Во-первых, настойчивость Николая Даниловича в отношении брюнетки опасно приблизилась к одержимости. А во-вторых, желанием попадаться на глаза Наталье Петровне героиня отнюдь не горела. Юлька тоже не хотела приближаться к ней, но между Игумновым и взбешённым медоедом она выбрала последнего.
— Курочка Гриль, это Разящая Орлица. Как меня слышишь, приём, — раздался голос Разящей Орлицы из наушника, как только Курочка Гриль включила на телефоне приложение-рацию.
— Я не соглашалась на такой позывной.
— Курочка Гриль, ты должна говорить «приём» в конце, приём. Это элементарные правила тактических переговоров, приём.
Курочка Гриль скрипнула зубами, до икоты напугав баристу, который подавал ей кофе. Она решила в качестве извинения оставить чаевые, но её кошелёк в данный момент участвовал в эксперименте по изучению абсолютного вакуума. Поэтому всё, что досталось поседевшему раньше срока юноше, — это вымученная улыбка.
— Я хочу другой позывной. Из-за тебя эта скотина тоже начала меня обзывать.
— Как только перестанешь точить жареную курятину каждый день, приём. До тех пор в смене позывного отказано, Курочка Гриль, приём. Не я придумываю правила и позывные, приём.
— Да ты же сама мне её приготовила, коза!
— Пш-ш-ш. Фркх. Курочка, пркх, Гриль, фш-ш-ш, связь, кхфщ, прерывается, приём. Тебя, сфщр, плохо, жи-ши с гласной «и», слышно, приём.
— Самая умная, думаешь? Я сейчас позвоню Наталье Петровне и скажу, в какой машине ты прячешься.
— Не прокатит, приём. Я сёдня её в бинокль пасу, приём. Она чё-т застремалась конкретно, каждую тачилу палит, когда мимо идёт, приём. У тебя новости есть, приём? Была вежливой, приём?