Уборщик
Шрифт:
невидимое ухватило их за шкирки, и не обращая внимания на попытки добычи
освободиться, поволокло в тот же склеп.
– Еда!
– От грохотнувшего под сводами баса, у чаромутов заложило уши. А когда
они взглянули на обладателя голоса, то пожалели, что вместе со слухом не
лишились зрения.
Нет, недопризванный чернокнижниками навец, не выглядел так уж
отталкивающе. Просто, человекоподобный силуэт... Вот только этот силуэт казался
сотканным из жадной,
обнять ее запредельным холодом... растворить. Мила первая поняла, чем грозит ей
и друзьям долгое разглядывание этого мрака. Говорят же, не старайся вглядываться
в Бездну, она может заглянуть в тебя. Хрупкой лесной деве с трудом удалось
заставить друзей отвернуть лица от навца. А тот, вдруг, словно забыл о
доставленной "еде". Физически ощущаемая тяжесть от внимания этого существа, отступила. Навец перетек ближе к месту, у которого, пошатываясь, стоял Немой.
Если Эль правильно поняла, то между этими двумя завязался какой-то неслышный
разговор. Уж больно демонстративно щелкнул Немой по лезвию остролиста,
отозвавшемуся неожиданно низким вибрирующим гулом. Навец подернулся рябью,
и его голос, разорвавший повисшую в склепе вязкую тишину, подтвердил догадку
Эль.
– Обмен.
– Грохотнуло создание тьмы. Немой с готовностью кивнул, после чего
отцепил от шеста сияющий клинок, и бросил его в охранный круг. Навец дернулся, но тут же склонился над звякнувшим о каменный пол, остролистом, и очень
осторожно его коснулся. Стенки охранного круга дико полыхнули, пространство
внутри него заполнилось тьмой, но спустя мгновение, она опала, не оставив от
призванного создания Нави ни следа. Только там, где только что находился навец, лежал тусклый, потемневший, словно бы уставший клинок. Стоило Немому
сделать шаг вперед, как защита охранного круга рассыпалась с легким звоном, и
ученики, замершие почти у самого входа в склеп, облегченно вздохнули.
Вот и все. Немой тем временем поднял с пола "остролист", и придирчиво его
осмотрев, довольно хмыкнул. Обвел комнату взглядом, недовольно покачал головой
и активировал один из своих многочисленных служебных амулетов. Миг, и склеп
опустел. Исчезли свечи, рисунок призыва на полу, тела чернокнижников... и
ощущение ч у ж д о с т и, поселившееся здесь с приходом навца. Можно сказать, склеп упокоился, как упокаивается правильно поднятое умертвие. Без шума, пыли, драк и взаимных претензий.
Глянув на учеников, "уборщик" кисло улыбнулся и, махнув им рукой, подался на
выход. Эль переглянулась с друзьями, и четверка поплелась следом, дрожа от
холода и накатившей усталости. Хотя с чего бы? Не считать же тяжелой работой
сидение на дереве? А вот однако же...
Едва друзья, хрипя и охая, выбрались на поверхность, им открылась
неприглядная картина. Вещи Немого оказались разбросаны по небольшой поляне,
сам он скрючился в огромной луже и бьется, опутанный темной сетью какого-то
заклятья. А невдалеке высится размытая фигура в балахоне, едва видимая за
пеленой то ли тумана, то ли дождя, к которой тянуться нити этого колдовства, скручивающего, ломающего тело человека. Мила вскрикнула, и тут же, повинуясь
жесту хозяина, на учеников бросились три темные гончие. Ученики в ответ
разразились потоками волшбы, и псы откатились назад. Эль, сплетая мощное
заклинание (спасибо папочке, хороший накопитель подарил), оступилась и, упав на
пятую точку, наткнулась рукой на ребристую рукоять валяющегося на земле
"остролиста". При падении, тщательно сплетаемое заклинание сорвалось, и
девушка не долго думая, швырнула тяжелый клинок в сторону напавшего на них
некронома. Швырнула больше от бессилия что-то изменить, но "остролист"
неожиданно попал в цель, по самую гарду вонзившись в грудь чародея, и тут же
налился уже знакомым сиянием. Над кладбищем поплыл жуткий вой, гончие на
глазах осыпались прахом, а тело некронома выгнувшееся дугой, вдруг охватило
черное, почти невидимое в ночи пламя.
Вот теперь действительно, все. Рыжая устало повела плечами, и сама не заметила
как оказалась на ногах, поддерживаемая Радомиром и Турном. Где-то что-то
хлюпнуло, и вся компания дружно подскочила, под аккомпанемент очередного
взвизга Милы. Во все глаза друзья наблюдали, как из лужи встает нечто о-очень
грязное! И лишь, когда этот демон начал собирать разбросанные по полянке вещи, до чаромутов дошло, что это всего лишь Немой. Нервные улыбки сменились не
менее нервным хохотом. Тем временем, уборщик собрал свои шмотки, вытащил из
вороха пепла, недавно бывшего некрономом, свой клинок и, дождавшись пока
ученики успокоятся, подошел к Эль. Благодарный поклон в исполнении Немого,
потряс девушку до глубины души. Это был, несомненно, самый изящный из когда-
либо виденных ею жестов... какой только может продемонстрировать ходячий
грязевой холмик.
Обратный путь оказался куда более долгим и утомительным. А уж когда Немой
демонстративно забрался в свою убогую скорлупку вместо того, что бы помочь
ученикам справиться с тяжелым для такой маленькой команды ботом, настроение