Убойное лето
Шрифт:
– А ты что, тоже к ней?
– Ты с какой целью интересуешься? – спросил Прокофьев.
Экспертиза не выявила посторонних отпечатков пальцев в квартире Вельяминовой. Нашлось только несколько отпечатков, принадлежавших Вельяминовой. И один – Сарычеву. Все-таки наследил он. Но так он и не отрицал своего, что бывал у нее. Да и Бешеров не скрывал своего знакомства с погибшей.
– Не понял!
– Любовь, реклама, маркетинг?
– Ну, любовь… А что такое? – Ренат расправил плечи и оправил пиджак, давая понять, что достоин даже самой красивой женщины.
– А то, может, услуги? Мужа грохнуть, например!
– Эй, начальник! – возмущенно и с обидой воскликнул Бешеров и угрожающе сощурился.
– Ну ты у нас по этой части!
– Я свое отмотал, так что не надо!..
– И что, денег от этого прибавилось?
– А деньги я честно зарабатываю. Дальнобойщиком устроился, в Москву езжу.
– А где был вчера ночью?
– Так в рейсе и был. А что вчера ночью случилось?
– Случилось, Ренат, случилось… А чего это мы здесь стоим? Может, в дом пройдем? – Только сейчас Прокофьев вспомнил про второй «жучок», который вчера так и не сняли. Он думал сделать это, когда ехал к Листьевой, но увидел на мониторе Бешерова, и «жучок» вылетел из головы.
– Зачем в дом?
– Может, Людмила подойдет.
– Так если ее нет, значит, на работу ушла.
– Позвони ей.
– Звонил, телефон не отвечает.
– Может, помехи?
– Какие помехи?
Прокофьев взял Бешерова под локоть, и тот напрягся так, как будто на него надели наручники.
Квартиру Вельяминовой опечатали – Егор сорвал бумажную ленту и открыл дверь.
– А это что такое? – Бешеров щелкнул пальцем по обрывку.
– Да тут вообще много странностей!
Прокофьев повел рукой, приглашая его зайти. Но тот стоял, напряженно и настороженно глядя на подполковника.
– Это что, засада какая-то?
– А чего тебе бояться? Если ты не при делах, то и бояться нечего.
– При каких делах?.. Давай выкладывай, что там с Людмилой? За что ее повязали?
– А за что ее могли повязать?
– Все, начальник, пошел я! Если ордера нет, отвали!
Бешеров действительно собрался уходить.
– Убили твою Людмилу! – остановил его Прокофьев.
– Чего?! – ошалело уставился на следователя мужик.
И он не фальшивил, во всяком случае, Прокофьев мог в это поверить. Не знал Бешеров, что Вельяминова погибла. Да и проверить его алиби не составляло особого труда, и у напарника можно спросить, и по маршруту пройтись, если дойдет до крайности.
– Заходи!
Прокофьева интересовала кухня, там он осторожно на глазах у Бешерова перевернул стол. Самодельный «жучок» находился под оцинкованной стяжкой, соединяющей верхние поперечины стола. Действительно, спрятано надежно, рукой так просто не нашарить.
– И что это за штука?
– Помехи создавать, – усмехнулся Прокофьев.
– Кому?
– А кому Вельяминова мужа заказала?
– Кому она мужа заказала?
– Тому и создавать…
– Это штука не для того, чтобы помехи создавать, это «жучок».
– А как ты думаешь, откуда мы знаем, что Вельяминова мужа заказала?
– Прослушивали ее разговоры? – задумался Бешеров и повел глазами, как будто искал табличку с ответом на возникший вопрос.
– Я же говорю, Вельяминова мужа заказала. Как думаешь, откуда мы об этом знаем?
– Что-то я не понял: мужа заказала она, а убили ее.
– Муж и убил. За то, что она его заказала.
– Муж убил? – чуть заметно обрадовался Бешеров.
– Но кто-то кому-то его заказал? – Прокофьев пристально смотрел в глаза собеседника.
– Кому?
Бешеров не допускал панических настроений, и лоб у него не покрылся испариной, но рукой он повел, как будто хотел смахнуть холодный пот.
– Вот я и спрашиваю.
– А почему ты на меня смотришь?
– А больше не на кого!
– Да Людка даже не знает, за что я сидел! – мотнул головой Ренат.
– Значит, узнала.
– Не заказывала она мне мужа! Точно тебе говорю! Слышь, начальник, ты на меня не дави, я тебе не таракан! Я не при делах, отвечаю! – Голос у Бешерова дрожал.
А Прокофьев продолжал нависать над ним, внимательно наблюдая за его руками. Вдруг за нож схватится от волнения.
– Страшно тебе, Ренат. Очень страшно. А почему?
– Да потому что у вас, у ментов, политика такая! За что сидел, за то и посадят! И не важно, делал ты или нет.
– Ты не делал. Ты в рейсе был.
– А кто делал?
– Вот я у тебя и спрашиваю!
– Ты не спрашиваешь, ты на пушку берешь!
– И тебе страшно, Ренат.
– Страшно! Потому что я срок за убийство мотал! Но это не заказуха была!
– Разве?
– Вакула телку мою обидел! Я за Вальку мстил!
– А Вельяминов Людмилу обидел.
– Давай не будем! Я ни при чем! В рейсе я вчера был! Согласно графику!
– А могло быть по-другому? Когда алиби нужно, можно и подмениться, да?
– Ну ты в натуре чудак, начальник!
Прокофьев обиделся, но бить Бешерова не стал, всего лишь резко повел плечом, и тот пугливо согнулся в поясе, закрывая живот руками.
– Ты что-то сказал?
– Поступаешь, говорю, непорядочно. Человек честную жизнь ведет, нет, нужно к нему цепляться. Ты сам подумай, кто мог убить Людмилу, если я был в рейсе? Нет у меня таких знакомых! Можешь у людей поспрашивать, никто не скажет!
– А в Москве?
– А что в Москве? Ты же сам Ханчика принял.