Убю король и другие произведения
Шрифт:
В «Суперсамце» Жарри оживляет повествование, дает роману завлекательное название (игра как с идеями входящего в моду Ницше, так и эротическими коннотациями) и «современный» подзаголовок, а также обогащает сюжет элементами, которые могут привлечь читателя: автомобильные и велосипедные гонки, светские салоны с их знаменитыми учеными и томными красавицами, довольно откровенные сексуальные описания. Более того, в отличие от многих предыдущих произведений Жарри, в «Суперсамце» появляется четко прослеживаемый, довольно простой и при этом увлекательный сюжет. Линейность и занимательность своему повествованию Жарри придает, пользуясь мотивом рекорда. Стремление перекрыть рекорд движет как Гонкой на Десять Тысяч Миль, так и любовным подвигом Суперсамца — а из этих
Читаемость «Суперсамца» Жарри усиливает и за счет игры с узнаваемыми стереотипами романа, касается ли это механики романного действия или конкретных деталей: список таких «заимствований» простирается от запрещенного Сада до популярного в ту эпоху Уэллса.
Было бы, между тем, неверно рассматривать «Суперсамца» как изготовленную на потребу публики, нацеленную на получение сиюминутной выгоды и чуждую самому автору однодневку. Жарри и здесь остается неисправимым «индейцем», бешеным суперсамцом от литературы, «губящим» в глазах нормального читателя даже столь многообещающий замысел. Прежде всего, игра с романными цитатами, рассчитанная на узнавание публикой, играет и обратную роль: она запутывает читателя, закрывает от него произведение (кто мог по достоинству оценить отсылки к Бероальду де Вервилю или рассуждения о точности переводов Ювенала?). Становясь элементом в сложной машине романа и двигателем сюжета, обилие цитированного знания ставит под сомнение саму культуру — более того, ученые референции зачастую подделаны (это не прямые цитаты из Диодора или Корана, а отсылки к Рабле).
Отказывается Жарри и снизойти до такого безусловного элемента популярного или любовного романа, как сентиментальность, «розовый» флер. Собственно, эти украшательства являются атрибутом реальной или правдоподобной (традиционной для реализма) истории — тогда как в случае с «Суперсамцом» мы имеем дело с рассказом ни о чем, выросшим из досужей реплики вымышленного персонажа, которая открывает роман. При ближайшем рассмотрении этот самый доступный роман Жарри оказывается расположен в области самого что ни на есть недоступного, невозможного.
«Суперсамец» не публиковался предварительно в журнальном варианте и сразу вышел в свет отдельным томом в первой половине мая 1902 г. в издательстве «Ревю бланш». Роман был, скорее всего, окончен к концу 1901 г.: рукопись датирована «18-м Xбря 1901» (обычно комментаторы толкуют дату как 18 декабря). На первой странице рукописи — посвящение Фадею Натансону. Печатное издание иллюстрировано литографией Пьера Боннара.
Практически до середины XX в. роман распространялся в этом издании «Ревю бланш», но под желтой обложкой издательства «Фаскель», к которому в 1902 г. перешел портфель прекратившего свое существование «Ревю бланш». «Фаскель» переиздавал роман в 1945, 1953 и 1970 гг., правда, каждый раз с большим числом ошибок, в свою очередь попадавших и в другие переиздания (в частности, роскошное издание Club Francais du Livre 1963 г.). В 1948 г. «Суперсамец» вместе с «Мессалиной» вошел в третий том так называемого «Полного собрания сочинений» Жарри (P., Henri Caeser et Editions du Livre, 1949); здесь текст также подвергся существенным искажениям.
Перевод выполнен по изданию: Jarry A. Le Surm^ale (P., Eric Losfeld, Le Terrain Vague, coll. «Merdre», 1977), которое, в свою очередь, воспроизведено по оригинальному изданию 1902 года с не значительной редакторской правкой опечаток. Перевод сверен по академическому изданию: Jarry A. Oeuvres compl`etes, vol. 2. R, Gallimard (Biblioth`eque de la Pl'eiade), 1987.
Суперсамец. — Несомненно, Суперсамец по отношению к обычному самцу является параллелью Сверхчеловеку в его отношении к обычному человеку. Жарри был знаком с работами Ницше с 1889 г., когда те еще не были переведены на французский, благодаря лицейским курсам философии Бенжамена Бурдона (сам Жарри пишет об этом в книге «Альбер Самен, воспоминания»). С тех пор известность философу принесли статьи и переводы Анри Альбера в близких Жарри «Меркюр де Франс» и «Ревю бланш». В ницшеанских тонах выдержано и окончание второй главы «Суперсамца» — об одиночестве сильнейших и триумфе сплотившихся посредственностей.
Андре Маркей — Наиболее очевидный подтекст имени — греческий корень «мужественный», фамилия же разлагается на marqueoeil, и эта семантика глаза и взгляда развивается дальше в книге: лорнет, маска, гипнотизм. Поначалу фамилия героя носила приставку «де», но Жарри вымарал ее из окончательной редакции романа. Ниже один из персонажей, предок Маркея, все же сохранит эту дворянскую частицу. Интерес к благородным корням, в действительности наличествовавшим с материнской стороны в отличие от «безродного» отца, к концу жизни Жарри превратится в настоящее наваждение. Заметим в этой связи, что и Маркей унаследует свой замок Люранс от матери.
…том самом Деле… — Дело Дрейфуса настолько занимало все умы во время написания «Суперсамца», что Жарри не удержался и вставил эту реальную деталь как еще имеющую силу в фантастическом 1920 г. Намеками на ход дела изобилует первый Альманах.
Уильям Эльсон — отсылка к имени доктора Эдисона, одного из персонажей повести Огюста Вилье де Лиль-Адана (1840–1889) «Будущая Ева», которой Жарри восхищался и с которой «Суперсамец» обнаруживает немало перекличек (вплоть до синонимии самих персонажей Суперсамца и Будущей Евы).
Сенатор Треклят, баронесса Гноевия-Препуция фон Треклят фигурируют в «Календаре Папаши Убю на 1901 год». Гноевия-Препуция — в оригинале Pusice-Eupr'epie, и в принципе оба эти имени встречаются в святцах. Однако, как отмечает один из комментаторов Жарри Тьери Фульк, самым очевидным подтекстом этого имени является малоприятное pisseux pr'epuce — пропитанная мочою или гноем крайняя плоть.
Генриетта Цинн — помимо очевидной отсылки к циничным ремаркам героини, ее имя — Супе — в греческой этимологии значит «собака».
Доктор Батубиус — отсылка к имени доктора Боттома, персонажа новеллы «Машина для славы» Вилье де Лиль-Адана («Жестокие рассказы», 1883).
Спиритуализм — философское воззрение, рассматривающее дух в качестве первоосновы реальности, независимой от материи. Как философский термин введен в XIX в. Виктором Кузеном.
Ассоцианизм — то же, что ассоциативная психология, одно из основных направлений психологии XVII–XIX вв. Сводила психические процессы, прежде всего мышление, к ассоциации представлений. Ассоцианисты исходили из механистических философских концепций XVII в. (Гоббс, Локк, Спиноза).
Возможностям человека нет предела… — как отмечают исследователи творчества Жарри, для него и его современников слова «человеческие возможности» имели вполне определенный подтекст, отсылая к драме «Свыше наших сил» (ч. 1–2, 1883–1895) норвежского писателя Бьёрнстьерне Бьёрнсона (1832–1910), основная идея которой заключалась в том, что завоевание небес и всеобщего счастья превыше человеческих сил. Пьеса была поставлена в театре «Эвр» 2 февраля 1897 г. (первая часть игралась уже в 1894 г.) — то есть через два месяца после премьеры «Убю короля», и Жарри, тесно сотрудничавший с директором театра Люнье-По, прекрасно знал ее содержание. Явное же изменение смысла этих слов в устах Маркея (завоевание человеку как раз по силам) рассматривается комментаторами как знак охлаждения Жарри к скандинавской драматургии после участия в постановке «Пер Гюнта» Ибсена.