Участь бессмертного
Шрифт:
— Ну рассказывай тогда, что последнее ты помнишь…
Услышав это, девочка решила выпить и вторую, после чего опять же закусила, на этот раз кусочком сыра. Долго и упорно жевала, не спеша говорить, но все-таки, перед тем как я успел сказать ей что-то еще, все же начала свой рассказ.
Как оказалось она не то, что не помнила, как использовала свои непонятные силы, а даже не знала о монстре, смерти своих родителей и обо мне, а точнее о моем вероломном вторжении в их квартиру и мгновенной каре за это в виде привязывания к стулу и допросу с пристрастиями. Хорошенько, судя по всему, она тогда головой долбанулась. Как вообще
— Где мои папа и мама? — Рассказав то, что я хотел, решила повторить она уже ранее заданный мне вопрос, на этот раз без заикания. Хотя, пусть алкоголь и придал ей храбрости, в ее тоне, глазах, да вообще во всем читался страх. Правда, уже не ко мне, а к ответу, который я ей дам. Все-таки она достаточно взрослая, чтобы понимать происходящее, и вряд ли поверит в то, что родители отправили ее погостить к доброму дядюшке Антоше… Так, что-то меня не туда понесло.
— Выпей еще… — Вместо ответа, налил я ей очередную порцию водки. Просто не знал, как начать, а это, может быть совсем немного, но смягчит ее реакцию… Хотя как такое можно спокойно перенести-то? У нее и так уже глаза на мокром месте, и она только и ждет, когда я скажу ужасную правду. И то, что она уже довольно-таки сильно прихмелела, нисколечко не поможет.
К слову, я вообще был трезв, как стеклышко, что, в этой ситуации, меня не особо-то и радовало. Хотел, блин, успокоить нервы, а вместо этого спаиваю малолетку, да пытаюсь ей поведать горькую истину.
— Они умерли да? — Опрокинув стопку, даже не закусывая, совсем обреченным тоном спросила она, не дождавшись от меня ответа.
— Слушай, как тебя зовут? — Вместо ответа, опять я решил потянуть кота за… В общем бедное животное, задолбал его уже. Пора бы завязывать.
— Женя… — Печально-печально сказала она, при этом продолжая смотреть своими влажными от слез глазами. Я даже и не заметил, как она начала плакать. При том как-то совсем беззвучно что ли, будто бы слезы попросту больше не могли держаться внутри, из-за чего и полились без ведома своей хозяйки.
— Жень, ты… — И тут меня накрыло. Я вдруг вспомнил Женю. Свою Женю, с которой был знаком совсем немного, но которая успела стать для меня весьма близким человеком. Девушку, что была так жизнерадостна, даже не смотря на творящийся вокруг пиздец. И ту, которой я размозжил голову своим ломом, после того, как она превратилась в зомби…
Глава 9. Тренировка в домашних условиях
Печаль заполняла мой рассудок, пока в голове вновь играли воспоминания о погибшей Жени, ну а следом же за ними также воспоминания и о других членах моего отряда. Казалось бы, мы пробыли вместе совсем не долго, но при этом они так сильно смогли засесть у меня в душе. Видимо виной были все несчастья и опасности, которые мы преодолели вместе. Сколько раз, за те короткие несколько дней наших приключений, я спасал им жизнь? Сколько раз они в ответ спасали мою? … Хотя последнее, как выяснилось, не имело никакого значения…
– “Так, хватит!” — Мысленно воскликнул я, пытаясь выгнать все мысли о своих друзьях из своей головы. К счастью, данное действие мне действительно помогло.
Я снова обратил внимание на тихо плачущую девочку, которая и так уже знала ответ на свой вопрос, после чего продолжил говорить, вставшие мне комом в горле из-за названного ею имени, слова.
— Жень, ты все верно поняла… —
— К…как? — Сквозь всхлипы, спросила она.
Тут, по правде сказать, я не знал, стоило ли отвечать. Ведь, возможно, этот вопрос не нес с собой желание узнать, каким именно образом умерли дорогие ей люди. Возможно, девочка просто не могла принять действительность. Вот только, чуть-чуть подумав, я все-таки решил на него ответить.
— Их убил монстр… — Сказал я.
— З…зомби? — Опять же сквозь слезы уточнила девчонка.
— Нет, именно монстр. Залез к вам через окно… Если это немного тебя успокоит, то он уже мертв.
После моих слов мелкая лишь зарыдала еще сильнее, заставив меня соображать, что мне делать дальше. Никогда не умел утешать людей, особенно женщин, и особенно детей… В конечном итоге я просто встал и подошел к ней, дабы обнять. Та же не отстранилась от меня, наоборот уткнувшись лицом в мою грудь.
Мои опасения оказались беспочвенны, девочка не стала биться в истерике, не слетела с катушек, и не принялась снова кидаться своими файерболами. Она просто лила слезы по почившим родителем, впившись руками в мою пропитанную кровью футболку, ища, таким образом, хотя бы надежду на спасение от своих же чувств, что переполняли ее, нанося душе невыносимые раны.
Я не следил за временем, поэтому без понятия как долго просидел с ней в обнимку, при этом думая далеко не о самых приятных вещах. Мне на ум вновь приходили и мои собственные родные, друзья, и даже ее родители, что просто связали проникшего к ним подозрительного паренька, вроде бы не желая ничего плохого.
В тот момент эти двое вызывали у меня не самое приятное впечатление. Но вот если подумать сейчас? Им просто хотелось выжить, сохранить семью, да не подвергать опасности свою дочь. Разве есть в этом что-то плохое? Заслужили ли они той участи, что их постигла? И насколько в этом виновен я?
– “А она ведь такая же… Ну может не бессмертная, но тоже потерявшая все и всех, оставшаяся одна-одинешенька в этом сумасшедшем мире…” — К такому выводу привели мои размышления, после чего я опустил свой взгляд на мелкую. Она, в свою очередь, уже перестала плакать. По правде сказать, до меня далеко не сразу дошел тот факт, что она успела уснуть. — И что мне делать? — Уже было сказано вслух.
Девочка оказалась на моих руках, ну а я же пошел обратно в зал, собираясь снова положить ее на диван. На улице, можно было заметить из окон, потихоньку светало, но меня это не волновало. Я пока не хочу никуда уходить. Да мне, собственно, и некуда. Только, разве что, снова бесцельно бродить по улицам этого агонизирующего города, который, будучи когда-то родным, теперь изменился до неузнаваемости.
***
После того, как я положил девчонку на диван, то поначалу не знал чем себя занять. На душе было паршиво, так что хотелось просто пойти и продолжить бухать в гордом одиночестве. Вот только проблема тут заключалась в том, что после тех нескольких рюмок, которые я в себя опрокинул, мною не оказалось замечено никаких изменений. Я их вообще не почувствовал. И, почему-то, сейчас был полностью уверен в том, что даже если и опустошу ту бутылку, то нисколечко не напьюсь.