Учеба. Учиться всегда пригодится?
Шрифт:
Выровнять успеваемость на твердые тройки-четверки.
Или чтобы он был счастлив, Юля? Я знаю, что мой вопрос на грани хамства, но тем не менее.
Ну, естественно, второе.
«Естественно второе». Не сомневался в вашем ответе. Мне кажется, ваш мальчик говорит следующее: «Слушай, у меня появился новый тотальный интерес». В четырнадцать лет мы пересматриваем все, что у нас было до этого. В четырнадцать лет мы вообще очень категоричны. Вспомните себя. В четырнадцать лет, если я люблю, то люблю, если ненавижу, то ненавижу, даже если я завтра буду любить. Если вдруг я чем-то заинтересовался – оставьте меня в покое, купите мне то, что я хочу, или я сам накоплю денег и куплю и буду заниматься только этим. Это ровно то, что демонстрирует ваш сын, и с этой точки зрения он нормален.
Второе: вы говорите, что у вас с ним были чудесные отношения. Давайте попробуем их сохранить. Они у вас были, вероятно, потому что он чувствовал в вас ту самую поддержку и опору. Ваш сын чувствовал, что со всем может к вам прийти. И тут он попал в хорошую, но непростую для себя ситуацию: в четырнадцать лет он открыл для себя, что в жизни, если ты интересуешься чем-то, что для тебя очень важно, могут возникнуть некоторые факторы, которые придется брать в расчет, даже если тебе не хочется.
Я вовсе не выступаю против того, чтобы человек в четырнадцать лет знал, чем хочет заниматься, или вообще любил чем-то заниматься, мечтал о чем-то. Но при этом четырнадцать, равно как пятнадцать или тринадцать лет – это действительно прекрасный возраст, когда я могу пробовать, могу ошибаться, могу двигаться наощупь, изучать мир вокруг, смотреть и думать – хотел бы я работать так же, как мама и папа, или нет? Может быть, хотел бы чего-то другого? А вот мои дядя и тетя, кажется, занимаются чем-то интересным. А вот в интернете я узнал о какой-то новой профессии, о которой еще недавно совсем ничего не слышал. Как было бы здорово попробовать себя в ней! По моему мнению, друзья, если мы будем давать нашим детям возможность самовыражения, этого самого поиска, вот тогда-то мы и выполним часть тех родительских функций, о которых так много говорим.
Я очень боялся еще одного вашего ответа. Я боялся, что когда спрошу, что он говорит, вы скажете: «Я не хочу ходить в школу, не пойду в нее, лягу на диван и буду ездить только на теннис». Он в этот момент говорит: «Я хочу сделать это быстрее, как можно проще и получить те же самые четверки и тройки». Вопрос в том, как вы можете помочь ему это осуществить, ведь у него к вам есть конкретный запрос. Давайте подумаем вместе, как можно помочь вашему сыну исполнить свою мечту. Эта мечта – «хочу заниматься теннисом серьезно, но при этом хочу, чтобы школа мне не мешала». Юля?
Я ведь объективно понимаю, что эта мечта несбыточна.
Да почему?
Потому что меня беспокоит круг его общения. Он научился там ругаться, он не общается со сверстниками, поскольку в основном там присутствуют люди зрелого возраста.
Это другой вопрос. Юля, мне кажется, вы волнуетесь сразу на все темы на свете. Я вас понимаю, потому что вы – мама, это такое мамское дело – волноваться. Все в порядке. Просто если мы будем волноваться на все темы сразу, то не сможем разгрести эту кучу, да? Если он дома употребляет какие-то выражения, которые вам не нравятся, вы можете с ним об этом поговорить, он вас услышит и перестанет грубить в случае, если вы будете на его стороне. Как оказаться на его стороне? Самый простой способ – сделать так, чтобы вам стал важен этот самый теннис. Почему? Потому что он важен самому дорогому для вас человеку. Выхода нет, надо встать на его сторону. Можно поговорить со школой и пересдать заваленные предметы, можно обратиться к бывшему мужу и сказать ему: «Давай скидываться и брать репетиторов, которые помогут ему учиться. Так он решит проблемы с учебой и при этом сможет исполнить свою мечту». И он будет получать свои четверки и тройки.
На самом деле вам повезло. Вы, наверное, не первую нашу передачу слушаете, правда же?
Да, конечно.
Тогда вы слышали, сколько разного говорят родители про детей в этом возрасте: «Он перестал обращать на меня внимание, он меня бросил, у него нет никакого интереса, он ложится на диван и ничего не делает». В вашем случае ничего этого нет. Я поздравляю вас. У вас человек в четырнадцать лет знает, чего хочет. У него есть мечта, он хочет ее реализовать, он приходит домой и делится с мамой. Это значит, что нам с вами нужно решить намного меньше проблем. И решить их можно только вместе с ним. Нужно собраться с силами, подобрать удачное время, когда вы будете готовы душевно поговорить. Сейчас я слышу, что у вас и на мужа бывшего есть обида, и вы действительно не знаете, что делать, чтобы сын не попал в беду. Я понимаю ваше волнение. Но нужно подышать глубоко, попить водички или выпить бокал вина, сесть и поговорить. Сказать сыну: «Я волнуюсь ужасно, меня разрывает на части, я на радио звонила, правду сказать. Я, безусловно, на твоей стороне. Я счастлива, что ты нашел свой интерес в жизни». Не врите только, говорите искренне. Если вы все это обдумаете, то по-настоящему будете счастливы. «Давай поймем, что мы могли бы сделать, чтобы ты мог воплощать свою мечту». Он явно у вас не дурак и хорошо понимает, что хотя бы тройки в школе нужны, а лучше четверки. «Нужен человек, который будет тебе помогать? Давай придумаем, где взять этого человека, давай поговорим с папой?» Поверьте мне, не может такого быть (если это не редчайший случай), чтобы четырнадцатилетний парень оттолкнул маму, которая искренне разговаривает с ним, волнуясь и переходя на его сторону. Нет таких детей, в природе не бывает! Понимаете? И в тот момент, когда вы окажетесь вместе, мы будем решать, что делать дальше. Я слышу, что есть о чем волноваться. Я не говорю, что это чепуха (это вовсе не чепуха) – и общество взрослых людей, и какие-то фанаты, которые будут у него появляться, но это, конечно, меньшая проблема, чем первая. Юля, проверьте, пожалуйста, насколько нам удалось нащупать какой-то путь.
На самом деле у него не полная катастрофа в учебе. Я просто уже заранее бью тревогу. Это только третья и четвертая четверти, до этого были одни пятерки.
Юлечка, если бы у него не было тенниса, у него было бы что-то другое. Четырнадцать лет – возраст перемен. Например, он влюбился бы в девочку, и притом, представьте себе, в девочку, которая не понравилась бы вам как маме, и он бы съехал на двойки и гулял бы с ней в парке, и что? Это нормально, что в этом возрасте они переосмысливают ценности и у них провисают оценки. Мы должны им помогать, а не мешать. Не в смысле «наплюй на все – получай свои пары» – я не это имею в виду. Надо помочь им заново отстроиться, взять в расчет все факторы. Это очень сложно. Вот не знаю, насколько вы помните себя в четырнадцать лет, но если вспомните, на память придут какие-то похожие события: может, это будет не про теннис, а про мальчика, музыку или фигурное катание и т. д. Это всегда так, всегда.
Нет, я всегда спорила с учителями, выражала им протест.
Ну и получали по голове за споры с учителями. Видите? Это обязательно. Если в тринадцать-шестнадцать лет не происходит этой перемены, скорее тогда нам нужно волноваться, потому что где-то что-то не так, значит, они боятся нам рассказать. Вот представьте себе: ты вдруг понимаешь, что все можешь делать сам – все не как в семь лет, – что твоя жизнь зависит от того, как ты ее закрутишь.
Я понимаю, что сейчас мое противостояние этим тренировкам даже в благих целях усилит сопротивление.
Ситуацию оно усугубит безусловно, я это гарантирую. Попробуйте понять его интерес, попробуйте съездить на соревнования, посмотреть, как он выступает, получите большое удовольствие, я уверен.
Зачем ходить в школу?
К нам дозвонилась Людмила из Тулы. Здравствуйте!
Дима, здравствуйте! У меня такая ситуация: сыну четырнадцать лет, и у нас большая проблема с обучением в школе. Проблема эта длится практически с первого класса. За это время так много всего накопилось, мы с мужем настолько запутались, что не знаем, как себя вести, наверное, уже второй год.
Расскажите, что не так.
Сын у меня очень неординарного склада ума, скажем так. Воспитатели в детском саду и учителя всегда отмечали, что у него прекрасная память и внимание. Он может так сформулировать мысль, как никто другой, даже не работая на уроке, способен в любой момент ответить. Ответить правильно и, возможно, даже поставить в тупик самого учителя тем, как он формулирует мысль. При этому него очень четкая позиция по всем вопросам. Свое мнение он высказывает напрямую, да с таким апломбом, с вызовом: «Мне школьное образование не нужно, поэтому я не собираюсь учиться». Проблема началась в седьмом классе, но сейчас, в восьмом, она встала очень остро: он почему-то думает, что школьное образование и образование в целом не главное в жизни.