Учебник самопознания
Шрифт:
Материк, как образ мира, — неизменен. Все остальные наслоения, воспринимаемые нами как образы мира или его картины, вроде научной картины мира, лишь достраивают себя на основании Материка. Но при этом они все исходят из него, и без него были бы неполноценны. Думаю, что вся достоверность религиозной или научной картин мира в действительности строится на том, что люди узнают их материковую основу как соответствующую действительности. А благодаря этому начинают верить и более сложным, поверхностным составляющим.
Иными словами, любой образ мира, который будет придуман людьми, будет ощущаться истинным
Но основа Материка закладывается именно как отражение плотностей, с которыми мы сталкиваемся с самого рождения. И сталкиваемся всем своим телом — спиной, лбом, носом, локтями и коленями, ступнями…
Смешно, но философы потому и любят рассуждать о философическом прогуливаясь, что при этом они ощущают ногами плотность земли, и так восстанавливают записанные в ступни простейшие образы материка. Иными словами, философия, созданная в философских прогулках, обязательно имеет связь с действительностью, поскольку в нее непроизвольно закладываются образы плотностей, записанные в наши философические ступни… Кстати, именно так рождались философии Платона и Аристотеля, в них скрыто присутствует вкус дорожек Академии, где они гуляли…
Плотности, входящие в наше сознание как исходное знание того, что ограничивает во время земного существования полет души, создают в сознании некую клетку из образов, сквозь которые нельзя двигаться. Это очень важное знание. Стены, полы, потолки не пропускают тела. Но когда человек оказывается вне тела, он тоже не может проходить сквозь них, потому что ЗНАЕТ!..
Даже оказавшись вне тела, мы живем по тем законам, что предписывает нам Материк, даже полное разрушение всей прошлой жизни и сносящее все барьеры осознавание себя духом, не в силах убрать его из нашего сознания. Требуется время, чтобы понять: мир не такой!
Что же говорить о нас, пока мы в телах. Надо быть полным дураком, чтобы пытаться проходить сквозь стены. Но если показать загипнотизированному воображаемую стену, он точно так же будет очень умно хихикать в ответ на предложение пройти сквозь нее. И, пожалуй, даже сумеет сделать себе синяки и шишки, если его заставить сквозь нее идти. Но стены нет… есть знание плотностей, лежащее в самом основании наших представлений об истинном устройстве мира.
Может ли философия или наука людей, выросших с таким знанием действительно искать иные пути и исследовать какое-то иное устройство мира? Разве что для развлечения!..
Однако человек в той же мере плотен, в какой и пустотен. Мир вообще больше состоит из пустоты, плотность — редкий гость в этих пространствах. Ее еще надо суметь встретить во время путешествий по бескрайним пространствам пустого космоса. Я подозреваю, что души именно потому и воплощаются в этом мире так охотно, что это одно из редких мест, где можно познать вкус плотности… Впрочем, как и телесности.
Не знаю, не буду фантазировать.
Но знаю точно: видение плотностей и пустот очень полезно для познания себя и для боевых искусств. В боевых искусствах видение это позволяет обыгрывать противника. И потому пустоты и плотности наших тел легче всего познавать именно в борьбе.
Если во время любошной схватки переключиться на пустотно-плотностное видение человека, он становится похож на головку сыра с большими дырками. Вдоль по плотностям он жесткий, поперек — мягкий и податливый. И его легко можно сложить в этих местах, даже вложить в самого себя…
Я очень много показывал подобных работ на своих семинарах, и потому не в силах сейчас говорить об этом — работе с плотностями и пустотами надо посвящать отдельную работу. Тем более, что в любках было особое искусство боя, называвшееся Пустенье. Это работа, подобная Накату — то есть воздействию на другого без касания, прямым давлением сознания. Но в Пустенье ты воздействуешь, не давя, а создавая пустоту на пути противника. Пустоту, которая затягивает.
Что затягивает? Как затягивает?
Вопросы, на которые не так просто ответить. Я бы хотел их исследовать. Гораздо проще показать в жизни, как идущий к тебе противник вдруг начинает заваливаться, словно попал в воздушную яму. И даже обучить этому проще, чем объяснить. Собственно говоря, меня самого обучили, как это делать, а сейчас я ощущаю себя дурак дураком, потому что могу передать это искусство, и не могу его толком объяснить…
Но смогу однажды. Я это знаю и не отступлюсь, пока не стану хозяином тому, что знаю, и самому себе.
Глава 8. Сила
Можно видеть человека сотканным из плотностей и пустот, но с таким же его можно видеть состоящим из токов силы.
Что такое плотности в человеке? Не те, что даны нам исходно, а те, что мы создаем, чтобы жить в этом мире телесно, а по сути, чтобы обеспечить душе возможность жить в теле? Это напряжения в том, на что мы можем оказывать воздействия — в мышцах. Но напряжения сами по себе не рождаются, их надо создать. А как?
Напрячься. То есть сделать усилие. Но как делается усилие?
Со всей очевидностью можно сказать, что усилие идет на то, чтобы сокращать определенные мышцы. В итоге наши суставы либо сжимаются, либо разжимаются, и мы оказываемся напряженными в каком-то направлении, скажем, толкая камень. При этом, что тоже очевидно, сила зависит от объема мышц — человек с мощными мышцами толкает камни сильней…
Это какой-то обман, но развеять его не просто. Однако мы все знаем, что объем мышц никак не спасает такого быка, чтобы крошечная бабеночка, однажды избравшая его своей собственностью, правила им и была с очевидностью сильнее. Понятно, что тут речь идет о какой-то «иной» силе. Но сила в ней определенно есть, и немалая.
Но не все чисто и с силой, прячущейся в мышцах. Мышцы обладают только весом. Они сами не могут ничего, только лежать и, наверное, расти. Сила не исходит из мышц, у нее явно иной источник. Это ясно видно хотя бы потому, что для того, чтобы сокращаться, мышце надо получить соответствующий импульс от нервной системы. И сокращаться он будет с той силой, с какой поступает импульс!
Сила явно связана не с мышцами, а с тем, что ими повелевает. В больших мышцах просто больше того, что может сокращаться. Иначе говоря, они просто могут произвести больше работы с той же силой, в итоге, будет передвинуто больше камней или шкафов. Но сила была та же, что у человека хлипкого, который не смог сдвинуть даже одного камня.