Учебное пособие по речевой практике и переводу языка хинди. По материалам рассказов индийских писателей

Дрюкова Клара Усагалиевна

Однако истинные верующие не считают смерть концом всего, поэтому начиная с XIX в. предпринимались многочисленные попытки воскресить язык. В наше время благодаря Интернету воскресение стало, как никогда, реальным, даже если проповедовать приходится не на локальном, а на глобальном языке: практически все материалы портала www.magakernow.org.uk, который славит корнский как родной язык региона, написаны на английском.

На мели, но в ожидании прилива. Обратите внимание на корнуолльский флаг.

High Tide: David Merrett/flickr.

Хотя

для жителей Корнуолла первым языком продолжает оставаться английский, родной язык чувствует себя сейчас намного лучше, чем прежде. С начала XX в. тысячи людей научились говорить на корнском, так что сейчас несколько сот жителей используют его в повседневной жизни. Воскресить удалось и некоторые другие языки, такие как мэнский (см. следующую главу), но у корнского есть одна особенность: его воскресители никак не могут договориться о том, что именно нужно воскрешать.

Если первый влиятельный возрожденец, Генри Дженнер, вполне логично положил в основу своего написанного в 1904 г. учебника тот язык, на котором говорили и писали в последнее столетие жизни корнского, то его ученик Роберт Мортон Нэнс занял более радикальную позицию. Поскольку лучшая пора литературного корнского пришлась на Средние века, убеждал он, давайте воскрешать язык того времени. При этом его версия отличалась от варианта Дженнера не только орфографией: Нэнс возродил множество старых слов, которые не поняла бы Долли Пентрит и ее современники. Создание Нэнса получило название Единый корнский (Kernewek Unys) и до 1980-х считалось стандартом.

В конце XX в. возникло еще несколько конфессий, славивших Общий корнский (Kernewek Kemmyn), Пересмотренный единый корнский (Kernowek Unys Amendys) и Современный или Возрожденный поздний корнский (Kernuack Nowedga или Kernuack Dewethas). Создатели каждого канона стремились упорядочить правописание, но шли при этом разными путями. Кроме того, сектанты не могли договориться, какую модель лучше брать за основу: должны ли словарь, грамматика и произношение корнского отражать Средние века, XVI или XVIII век?

Едины они были в одном: раскол неприемлем. Объединение всех деноминаций стало особенно важным в 2002 г., когда британское правительство в рамках Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств официально признало корнский, без указания конфессии. Последователи разных вероучений начали переговоры об унификации и в 2008 г. объявили о достижении компромисса, названного Стандартной письменной формой. Официальный перевод этого названия на корнский – Furv Skrifys Savonek, но сторонники Пересмотренного единого корнского предпочитают иной вариант: Form Screfys Standard. Унификация не такой простой процесс.

Инакомыслие не было истреблено полностью, но отныне всякий, кто хочет выучить корнский, следует Стандартной письменной форме (СПФ). В области произношения СПФ занимает промежуточное положение между существующими стандартами. Это может быть разумно, но в результате произношение современного корнского отличается от всех существовавших ранее версий. Компромиссное решение было принято и в отношении лексики: в словаре СПФ есть много синонимов, часть из которых предложена «медиевистами», а часть – «модернистами» (теми, кто предпочитает корнский XVIII в.). Иногда синонимы возникают просто из-за сдвига в произношении, случившегося после Средних веков. Например, старое слово penn (голова, конец, верхушка) модернистами произносится как pedn. В других случаях разница более существенна: например, медиевисты называют университет pennskol, а модернисты говорят universita –

именно так, как могла бы сказать Долли Пентрит. В отношении современных понятий тоже возникают разногласия: одни предлагают создавать новые термины на чистокровном корнском – например plasen arhansek (серебряный диск), а другие предпочитают заимствования, такие как cidi, или CD. Иногда жизнь побеждает теорию, и английский навязывает себя независимо от словарей: несмотря на наличие для обозначения картофеля фри двух корнских слов: asklos и более современного – skobmow, некоторые носители корнского не моргнув глазом закажут chips.

Помогла ли СПФ укреплению веры? Похоже, что да. ЮНЕСКО, например, уверовала в воскрешение корнского и исправила свой атлас: теперь корнский указан в нем как язык, который находится на грани исчезновения. А в марте 2014 г. основная организация по корнскому языку получила правительственную субсидию в размере 120 тысяч фунтов. Компромисс 2008 г. неплохо окупился.

Gull (чайка) – слово, заимствованное из кельтского; скорее всего, донором выступил корнский, в котором есть слово guilan. Puffin (тупик) тоже мог быть заимствован из корнского.

Слово henting, означающее проливной дождь, очень уместно для описания выходных в Корнуолле и передает zuggans, суть. Zuggans происходит от корнского sugen – сок или эссенция. Henting относится не к (кельтскому) корнскому, а скорее к англо-корнскому диалекту.

47

Отшатнувшись от пропасти

Мэнский

Остров Мэн расположен посередине Ирландского моря в пределах видимости из Англии, Шотландии, Ирландии, а в хорошую погоду – и Уэльса. Поэтому неудивительно, что еще двести лет назад местные жители говорили на мэнском гэльском, кельтском языке, родственном ирландскому и шотландскому гэльскому. Мэнский умудрился уцелеть, когда в конце первого тысячелетия на острове обосновались викинги. А вот с британцами дело вышло хуже. В 1640-е войска графа Дерби (тогдашнего правителя острова Мэн) вступили в борьбу с ополчением Вильяма Кристиана (по-мэнски Illiam Dhone) – так начался затяжной конфликт между английским правящим классом и носителями мэнского. Затем на сцену вышел туризм. В XIX в. толпы британских отдыхающих смогли обеспечить обнищавшему острову долгожданный приток капиталов, но они же ускорили угасание мэнского: ведь привечать клиентов нужно было на английском.

Вскоре мэнский перестали считать настоящим языком (chengey firrinagh), приемлемым для общения (cha nel eh feeu loayrt). Общий приговор был: на нем не заработаешь ни пенни – cha jean oo rieau cosney ping assjee. Три поколения назад школьников ставили в угол за разговоры на мэнском в классе. К началу 1950-х примерно из 70 000 жителей острова только двое были носителями мэнского и обоим было за семьдесят. Еще 58 знатоков мэнского выучили его уже взрослыми. В 1974-м после смерти Нэда Маддрелла (Ned Beg Hom Ruy) мэнский потерял своего последнего носителя, хотя и для Нэда мэнский был не совсем родным – он начал учить этот язык в три года.