Ученье – свет. Только объясните это темным
Шрифт:
Парень и три девушки, стоящие перед ним, то и дело бросали на ведьму косые взгляды. Девчонки хихикали, парень закатывал глаза, всем видом показывая, что таким курицам, как она, не место среди архитекторов с мировым именем. Ника еле сдерживала улыбку. Подождем до первой сессии, а там увидим, кто будет хмыкать, а кто автоматом получать зачеты.
Дверь открылась, и худенькая, неуверенная в себе девушка с решительно настроенной мамой покинули кабинет приемной комиссии. Вместо них прошел парень, и очередь сдвинулась на один шаг.
– В общежитии мест нет, если необходимо жилье, обратитесь в агентство, – миловидная женщина с короткой
– Спасибо, мне есть где жить. – Ника положила документы на стол.
Преподаватель развернула паспорт, сверила фамилию со списком и, поставив галочку, пролистала все страницы.
– Вы еще несовершеннолетняя. – Она не спрашивала, а просто констатировала факт. – Кто будет заключать договор на обучение?
– Бабушка, – у нее было полтора часа, пока стояла в очереди, чтобы обдумать еще одну идею. – Скажите, а можно заключить договор на один семестр, а потом его переделать уже на мое имя?
Преподаватель поправила очки, окинув ее удивленным взглядом, явно не понимая, зачем ей такие сложности.
– Узнайте в бухгалтерии. – Вернув паспорт, женщина сложила остальные документы в папку и положила ее в стопку на краю стола.
Ника покинула аудиторию, спустилась вниз на вахту и уточнила у охранника, где бухгалтерия и как туда пройти. Настасья Валерьевна заронила в ее голову дельную мысль. Сегодня у них хорошие отношения, а завтра неизвестно, как сложится жизнь. Лучше ни от кого и ни от чего не зависеть, даже от колдовства.
В бухгалтерии тоже удивились ее просьбе, но, выслушав, почему она хочет позже перезаключить договор, уверили, что это возможно. Попутно она выяснила еще одну удивительную вещь. Совершенно не обязательно, чтобы оплату производил родственник, так что им с соседкой не придется ничего мудрить. Дама из бухгалтерии попросила внести оплату за первый семестр уже сегодня, пообещав через час подготовить договор.
Ух, как Ника летела домой! Промчалась по лестнице на второй этаж и забарабанила в дверь квартиры бабушки Настасьи.
– Чего шумишь? – возмутилась старушка.
Ника, чуть не сбив ее с ног, ворвалась, схватила колдунью за руку и потащила внутрь.
– Пожалуйста, одевайтесь, мы должны ехать. Я все узнала, нам не надо накладывать морок, но оплату нужно произвести сегодня, иначе меня не примут.
– Да угомонись ты! – Настасья Валерьевна стряхнула ее руку и пошла одеваться. Скрывшись в спальне, попросила из-за закрытой двери. – Вызови такси.
Схватив телефон, Ника пару мгновений смотрела на трубку.
– А какой у такси номер?
Колдунья фыркнула:
– Ладно, я сама.
Пока женщина собиралась – гладила темно-синий пиджак с юбкой и белую блузку, укладывала волосы и подкрашивала глаза и губы, – Ника вся издергалась. Так хотелось поторопить ее, но девушка понимала, что именно сейчас спешка может выйти ей боком. А колдунья, словно нарочно, тянула время. Одевшись, трижды проверила содержимое своего ридикюля, вспомнила, что забыла паспорт, вернулась за ним в спальню. Потом достала нужную сумму из сумки с деньгами, которую хранила в сейфе. Трижды ее пересчитала. Дважды уже звонила девушка-оператор, сообщая, что такси ждет у подъезда. Ника подпрыгивала от нетерпения и чуть не взвыла, когда Настасья Валерьевна по второму кругу пошла проверять, выключена ли плита и закрыты ли краны. И
– Теперь можем ехать.
Ника молча подставила соседке локоть, и когда та на него оперлась, спустилась вместе с ней вниз, где их ждал такой же издерганный водитель такси. Зато как быстро они доехали!
Медленно бредя по Лесогорскому парку, Ника не могла до конца поверить, что у нее получилось. За один день подать документы, заключить договор и оплатить первый семестр обучения. После того как все юридические формальности были улажены, ей на кафедре за такую оперативность выписали студенческий билет под номером один, тут же для него сфотографировав. Правда, фотография получилась не очень, с бешеным взором, челка торчит во все стороны, зато улыбка – как у золотой рыбки, сумевшей обдурить вредную старуху. В каком-то смысле так и получилось. Настасья Валерьевна не одобрила ее план дробить сумму, но договор уже был составлен. Поэтому, как только в присутствии колдуньи отпала необходимость, она вручила девушке квитанцию об оплате и на такси отбыла домой. А Ника, закончив дела в академии, совершенно счастливая, отправилась гулять.
Мимо пробежали малыши, пиная разноцветный мячик, и умчались дальше по дорожке. За ними быстрым шагом, чтобы не выпускать из вида, шли две молодых девушки, крича детишкам, чтобы не ходили к воде.
Озеро блестело под лучами солнца. На берегу было полно людей, купающихся и загорающих. В основном подростки, догуливающие последние дни каникул.
Надо будет на выходных вытащить сюда Ярослава и устроить настоящее свидание вдвоем, а то у них постоянно куча-мала получается. Ой! Ника совсем забыла, что обещала его матери зайти в гости.
Глянув на солнце, девушка поняла, что до шести вечера у нее уйма времени и надо провести его с толком. Первое, что она сделала, – купила еще пару зеркал и возобновила слежку за черными риэлторами. И пусть пока ее затея не принесла результатов, хуже точно не будет. Еще она съездила на вокзал, забрала сумку с вещами и, решив разобрать потом, пошла мириться с бабушкой Настасьей.
На этот раз они сидели в гостиной. Колдунья успела переодеться в домашний халат и, устроившись в любимом глубоком кресле, до ее прихода листала журнал, который сейчас отложила на столик. Ника неуверенно ерзала на диване.
– Я не понимаю, чем вам не нравится моя идея.
– Не понимаешь? – Старушка расцепила пальцы и положила руки на подлокотники кресла. – А если бы ты сейчас вернулась, а я уже с твоими денежками съехала в неизвестном направлении? И не было бы никакой возможности меня найти? Как можно быть такой беспечной, Вероника? Когда ты поймешь, что не все люди будут относиться к тебе по-доброму, и если предлагают помощь, то только надеясь с этого что-то получить.
Ника вспомнила Ярослава и Красина. Они без раздумий пришли к ней на выручку, когда она застряла в полицейском участке. Боги-покровители, неужели это было вчера? Такое ощущение, что прошла целая вечность. И ни тот ни другой не искали в этом выгоду для себя. Роман Евгеньевич готов глотки рвать за близнецов, хотя они не его дети. Или в философии Настасьи Валерьевны что-то не сходится, или колдунье просто не доводилось сталкиваться с добротой и бескорыстием.