Ученица мертвой белки. Книга 2
Шрифт:
Янке едва удалось сдержать возглас удивления! Неся на тонюсеньких ножках – кривых колесом – тяжелое тело, держась за перила, дабы не упасть, к ним со ступенек крыльца спускался карлик. Староста Миклош Перст оправдывал свое прозвище. Дойдя до места, где валялся пистолет, он поднял его и остался стоять там же с оружием в руке.
– Знай, Крысолов, или как там тебя…
– Охотник.
– Пускай так. Я не верю ни единому твоему слову. Однако готов дать тебе шанс. Крысы нападают на рассвете. Если ты к утру избавишь Добрую деревню хотя бы от одной, я отпущу тебя с миром. Дорогу покажу. Ты ведь потерялся? –
Янка вздрогнула. Когда речь зашла о ней, отчего-то сделалось чертовски неприятно и холод пробрал до костей, хотя высокое солнце светило вовсю.
– Идет, – отозвался Охотник. – Но в таком случае тебе придется вернуть мне оружие.
– Ну уж нет! – с гаденькой улыбкой процедил староста. – Истинный потомок чародеев умеет обходиться кинжалом и вилами, «трезубцем» то бишь. Этим арсеналом я тебя обеспечу. На большее не рассчитывай! И… – нараспев протянул староста, – если к утру результата не будет, не обессудь, ни тебе, ни твоей подруге от праведной расправы не уйти. В Доброй деревне самозванцев не жалуют!
– Идет, – тем же равнодушным тоном повторил Охотник. – А на еду мы рассчитывать можем? На голодный желудок ни один чародей вам крыс не поймает!
– В Добрую деревню нечасто захаживают гости. Признаться, не захаживали никогда. Но люди Доброй деревни – гостеприимный народ, так по роду пошло. Разумеется, вас накормят. И ночлег дадут, как должно, – заявил староста, изобразив на лице довольную хозяйскую мину. На том и разошлись.
Пока бородачи провожали Янку и Охотника в отведенную для их пребывания избу, девушка спросила, походя оглядывая окрестности:
– Ты не находишь странным, что нигде не видно детей, о которых они так пекутся?
– Действительно, странно. Злата говорила, детей прячут. Неужели их держат взаперти сутки напролет?
– Или их от нас спрятали?
Охотник нахмурился:
– От этих всего можно ожидать.
Неожиданно сильно он сжал Янке руку, девушка в недоумении воззрилась на него.
– Как ты думаешь, – проговорил он тихо-тихо, не отнимая руки, – кого из этих очаровательных людей мне убить? Предлагаю карлика!
Охотник отпустил руку и по-волчьи усмехнулся. Янка не улыбнулась в ответ: она не могла доподлинно знать, шутит ее спутник или нет. А не бравада ли это – пустая, лживая? Кто, как не он, не колеблясь бросил оружие к ногам карлика? И сердце вдруг сдавила тоска по милому, доброму, честному Мартину, которого, вероятно, уже не было в живых.
Глава 4
Идеальная мишень
Пан Миклош Перст не обманул. Деревенские накормили гостей досыта. За всю жизнь Янке еще не доводилось за раз съедать столько мяса. Их потчевали как королей, и вино лилось рекой. Правда, Охотник был сдержан в еде и от вина вежливо отказался, сославшись на предстоящую ночную работу, ради успеха которой, собственно, и затевался пир. Янка все же позволила себе пару бокалов: безумно хотелось снять напряжение. От принятого в голове зашумело, накатила усталость, смерть как захотелось вздремнуть. Охотник проводил ее в избу, заверив, что все хлопоты с фантастическими крысами берет на себя.
В отведенной им избе стояла тяжелая духота, по-видимому, помещение давно не проветривалось. В передней
Янка распахнула форточку – приятно повеяло свежей листвой, и прилегла на диван. Но, невзирая на дремоту, сон не шел к ней. И все по вине Охотника, который с завидным усердием, движимый неясной целью, шарил по углам, гремя мебелью, перетряхивая тумбочки, перебирал старое тряпье.
– Ты что-то ищешь? – сквозь дрему спросила Янка.
– Знаешь ли, нет у меня доверия к этим «добрым» людям, и хитромудрому педанту-карлику, главарю их, я не верю. Нутром чую подвох. И дело вовсе не в крысах. Их проблема в чем-то другом. Очень хочется докопаться. Нет, я обязан… до рассвета, пока мелкий ушлепок не заявится насадить нас на вилы.
Дремоту как рукой сняло.
– Ты не собираешься ловить крыс? – спросила Янка, наивно вылупив глаза.
– Увижу – поймаю, – ответил Охотник, не прерывая поиска. – Чую, крысы – не главное. Настоящая угроза – в другом.
– В чем?
– Это я и пытаюсь выяснить. Найти зацепку, которая поможет прояснить картину.
К тому времени Охотник добрался до круглого стола, такого же кривоногого, как староста деревни.
– А вот это уже интересно…
Парень принялся отодвигать громоздкий стол. Янка поспешила на помощь. Вместе им удалось подвинуть громадину ближе к стене, освободив пространство на полу в центре комнаты. Сперва Янка не заметила ничего, на что следовало бы обратить внимание, но Охотник показал, куда смотреть: среди дощатой кладки выделялся квадрат, где щели между половицами казались чуточку шире остальных. У глиняной печи лежала кочерга. Охотник поддел ею половицу. Со скрипом доска поддалась, потянув за собой весь квадрат.
Напольная дверь вела в подпол, откуда резко пахнуло холодной сыростью. В деревне не было электричества, похоже, здешние о нем не имели понятия, так что пришлось раздобыть среди сваленного в углу старья масляный светильник с закопченной ручкой.
Попросив Янку посветить, Охотник, держась за края люка, полез вниз. Подвал оказался неглубоким. Он без труда нащупал дно и принял из рук девушки фонарик, в котором лениво тлел фитиль. Неровные половицы при каждом движении издавали неприятный хруст, действовавший на нервы, Охотник направил свет фонаря под ноги. Увиденное заставило его мгновенно отдернуть ступню, но под отставленной в сторону ногой вновь отвратительно затрещало, и, к сожалению, Охотник уже знал, что именно.
Отпихнув подошвой раздавленный человеческий череп, он грубо выругался и осветил фонарем дно, дав возможность Янке самой осмотреть страшную находку. Убедившись, что обнаруженный подвальчик сплошь завален отнюдь не гнилыми досками и прочим барахлом, а устрашающим ассорти из людских останков разной степени разложения, Янка закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. Ее мутило: пахло не сыростью, а тленом.
– Как там вещал подлый карлик? Нечасто захаживают гости? Сдается мне, врал безбожно, – сказал Охотник, продолжая разгребать подошвами залежи костей.