Ученица олигарха

Че Сергей

В голове у Валенсии словно что-то щелкнуло. Как будто внезапно сам собой сложился паззл.

— ДНК…

— Ну, разумеется. У тебя мой генетический код. Ты моя дочь.

Ноги подкосились, и она шлепнулась на землю.

— Этого не может…

— Только не радуйся особо. У меня таких как ты бастардов — пара сотен по всему миру. Еще не всех обнаружили. Я в свое время знатно покуролесил. Считал своим долгом в каждом новом городе обрюхатить какую-нибудь скво. Местную, заезжую, неважно. Главное, чтобы ноги подлиннее, и жопа покруглее. А так как путешествовал я часто, да под чужими именами… — Хозяин выпустил еще один клуб дыма. — Твою мамашку я отодрал на курорте, в одном из моих отелей. Сразу ее вспомнил, как тебя увидел. Ты один в один на нее похожа. Такое же сочное тело с капелькой лишнего веса в нужных местах. У всех мужиков вставал, когда она на пляж выходила. Детское личико, пухлые губки,

светлые вьющиеся волосы, длинные ноги, шикарная круглая задница и бюст… ох, какой бюст… Богиня. Я был бы не я, если б не выебал такую бабу. И желательно прилюдно. Чтобы все видели. Там, правда, ее муженек рядом вертелся. Пришлось моим безопасникам немного поднапрячься. Убрали его с глаз на ночь. Напоили и спать уложили. Ну а дальше дело техники. Она конечно сперва сопротивлялась, но тут сыграла психология. Твоей мамке было лет семнадцать, и она была жутко стеснительной, шуметь не хотела. Поэтому я схватил ее за жопу при всех прямо в ресторане и затащил в первую попавшуюся нишу. Только штору задернул. Все сто человек сделали вид, что ничего не произошло. Воспитанные. Она кулачонками пыталась отбиваться, шептала «не надо», чтоб никто не услышал. Но какое там… Содрал с нее все тряпки, вколол кое-что для расслабона, поставил раком на диван и сразу засадил в пизду сладкую до самой матки… Ох, до сих пор ее пышная жопа перед глазами. Как она дрожала при каждом ударе о пах… Тут уж шепчи, не шепчи, всё уже сделано. Самое умное — расслабиться. И твоя мамка расслабилась. Сперва вырываться и хныкать перестала. Потом смотрю, а она уже потихоньку подмахивать начала. Потом постанывать. А к концу после парочки оргазмов ей совсем крышу снесло. Стонала, кричала в голос, сама на член насаживалась. Даже мне неудобно стало, люди рядом обедают, а мы тут со своим непотребством. Шлепки, стоны, крики. Манда у нее так текла, что, казалось, на весь зал хлюпает. Короче, кончил я в нее на диване и тут же поволок к себе в люкс, голой, в одних туфлях. Через ресторан, через фойе, в общий лифт. Ей уже похрену было. Глаза пьяные, по ляжкам сперма течет. Старые вежливо отворачиваются, молодые задницу с буферами разглядывают, слюни пускают, консьерж полотенчико сует пизду прикрыть. Потом, конечно, куча жалоб была, копы разбираться приходили, штрафы выписывали. Но мне-то что. Отель мой. Персонал мой. А тугая пизда твоей мамки любых штрафов стоила. В общем, я ее до утра пялил. Во все дыры. В спальне, гостиной, на кухне, на балконе, чтобы все видели. Муженек-то ее, студентик, был в этом деле никакой, да и стручок имел маленький. Так что она со мной, считай, женщиной стала. Первый раз в рот, первый раз в зад. Первый оргазм от члена, а не самотыка. А уж когда я ей набитый деньгами кейс отдал, то ли с миллионом, то ли с двумя, тут уж все угрызения совести из ее головки напрочь улетучились, даже если и были. Сама свою роскошную девственную попу подставила, булки пухлые раздвинула и дырочку смазанными пальчиками разработала. Вот такой была твоя мамашка. А потом через девять месяцев ты появилась. Я же ей в пизду раз десять кончил, не заморачиваясь. И назвали они тебя Валенсией, в честь провинции Валенсия и города Валенсия, рядом с которым тебя зачали. Правда, курорт тот назывался Бенидорм, но не называть же девку Бенидормом. Причем муженек-студентик так до конца и был уверен, что это он тебя зачал. Ему никто ничего не рассказал. Хотя весь отель за спиной смеялся и потом еще полгода легенды сочинял.

Хозяин говорил медленно и холодно, бесчувственно, как робот, и каждый эпизод рассказа превращался дымом в картинку и повисал над костром, точно мираж.

Валенсия раскрыв рот смотрела на расплывающиеся дымкой лица.

Она помнила родителей только по фотографиям на документах. И сейчас эти призрачные образы были откровением. Вот отец… точнее тот, кого она считала отцом… молодой, веселый, с добрыми, немного грустными глазами. Вот мать, молодая, удивительно на нее похожая. Они идут по пляжу, и все пялятся на ее обтянутый плавками зад. Вот отец в компании каких-то уродов, видимо тех самых безопасников. Валится пьяным на пол. А вот и ресторан. Длинноволосый смуглый бугай с горбатым носом. Затаскивает в темноту сочную девку, срывает платье, нагибает над диваном. Пышная задница, влажно сверкающая пизда, насаженная на толстенный болт. Лифт, забитый людьми. Мать стоит в центре, абсолютно голая. На пухлых красных губах играет блядовитая улыбка. У нее растрепанные волосы и глаза прожженной шлюхи.

— Вколол, говоришь, ей кое-что для расслабона… — процедила Валенсия, стараясь не смотреть на Хозяина.

— Да, был у меня тогда растворчик хитрый.

— Она потом по рукам пошла, спонсоров искать. И погибли оба из-за этого, когда она с бандитами спуталась. Ты ее блядью сделал, ублюдок ты конченый.

Хозяин зло прищурился.

— Повежливее, деточка. А то я не посмотрю, что ты моя бастардиха. Блядью можно сделать только ту, которая сама готова стать блядью. Если нет — никакой раствор не поможет. Твоя мамашка явно мечтала получать бабки, раздвигая ноги. О чем мечтала, то и получила. Ты бы видела, как она кейс с баблом к сиськам прижимала, когда я ее из номера утром выгонял.

Хозяин скрипуче засмеялся.

— Ты ведь тоже шлюха. Тебе профессия по наследству досталось, вместе с круглой жопой и длинными ногами. Кстати…

Он отложил трубку, поднялся и подошел к сидящей на земле Валенсии.

— У меня появился уникальный шанс. — Он оглядел ее с ног до головы. — Сравнить маму с дочкой. Мне отчего-то кажется, что ты мне больше понравишься. Потому что опытнее. Мамаша твоя сосать совсем не умела. Давай проверим, что умеешь ты.

Он развязал и спустил кожаные штаны.

Гигантский уродливый член вырвался наружу и закачался перед носом Валенсии. Он весь был покрыт красными насечками, которые делали его похожим на какое-то морское животное.

Она брезгливо отстранилась.

— Что? Не нравится? Видишь эти отметины? Каждый раз, отодрав новую бабу, я делал зарубки. Теперь там осталось только одно место. Специально для тебя.

— Ты кое-что забыл, — сказала она.

— Я никогда ничего не забываю.

— Ты лежишь в корыте, заполненном зелеными соплами. Ты в коме. И скорее всего из нее не выйдешь. Твой пенис — это маленький сморщенный комочек, который больше никогда не встанет. Ты уверен, что хочешь заняться зарубками?

Налетел ветер и нависающую фигуру Хозяина развеяло в пыль и снесло, как ураганом.

— Нет, Похотливая Лань, — послышался его голос. — Ты мне вряд ли подходишь. Грязный язык. Никакого уважения.

Он снова сидел за огнем и курил трубку.

— Уважение надо заслужить. Ты, дерьмо, его явно не заслуживаешь.

Она поднялась и пошла прочь.

— Подожди, — послышалось сзади.

Над костром сверкнуло что-то маленькое, перелетело и упало Валенсии прямо в ладонь.

— Можешь считать это моим наследством. Не знаю, какое тебе дело до всех этих пропавших и дохлых баб. Но если у тебя есть мозги, ты поймешь, как эта штуковина сможет тебе помочь.

Она повертела в руках небольшой серебряный цилиндрик.

— Даже если раньше мне до них никакого дела не было, — сказала она, — теперь оно появилось. Раз уж часть из этих пропавших и дохлых баб — мои сводные сестры. Спасибо за ценную информацию. Папочка.

***

Она дернулась и с хрипом втянула ртом воздух.

— Ну, слава богу! — вскочил Босс за дверью. — Я уж думал ты все, с концами.

— Не дождетесь, — просипела она, сжав кулаки.

В руку врезалось что-то твердое и округлое.

Она разжала кулак.

На ладони лежал серебряный цилиндрик.

— Эта штуковина из ниши выпала и прямо тебе в руку закатилась, — сказал Босс.

— Что это?

— Издалека плохо видно, но похоже на охотничий свисток. Зверей ультразвуком отпугивать.

Валенсия сжала свисток в руке.

— Ультразвуком, говоришь…

Глава 20. Звуковая маскировка

«Так ты у нас таперича прынцэсса? Дочь амператора. А я тебя жирухой обзывала. Не вели казнить, государыня. Вели слово молвить! А слово у меня такое: еще раз ослушаешься прямого приказа, сгною. Вот прям буквально. Брошу в яму, накрою крышкой. И оставлю. Ты думаешь мы здесь в бирюльки играем? Какого хрена в избушку полезла?»

— У меня вопрос поинтереснее. Какого хрена вы скрыли от меня, что я его дочь? Только не вешайте лапши на уши, что не знали. Вы это точно знали, и именно поэтому я здесь. А я-то, дура, думала, что все дело в моих охрененных способностях.

«Не знали! Догадывались. Особенно после того, как дедушка Мишель на тебя так быстро клюнул. Но чтобы знать точно — нужно ДНК Хозяина. А это тайна за семью печатями. Его сотрудники и то не в курсе, кто из учениц — его дочери, а кто простонародье из контрольной группы.»

— И что мне теперь делать?

«А что изменилось? Ты сама видела, что твой новоявленный папаша — конченый ублюдок. Который скоро сдохнет. Так что его можно вывести за скобки. Задача остается прежней. Узнать, что происходит. И куда делись пропавшие. Тебе твой виртуальный ёбарь еще вчера кучу информации скинул. Ты даже заглянуть не удосужилась.»

— Во-первых, не вчера, а сегодня. А во-вторых, когда бы я это сделала?

«Вот сейчас и делай. И не вздумай заснуть! Тебе еще на маскарад переться. Любитель жареной человечинки его явно не просто так затеял. Давай, пухлая ленивая жопа, за дело! Финишная прямая скоро.»