Ученица Велеса
Шрифт:
Сначала не могу приноровиться к бегу на четырёх конечностях. Путаюсь в лапах, теряю равновесие, но постепенно получается совладать с новым телом. До сих пор лелею надежду, что это всё какой-то дурной сон, хотя знаю, что это не так. Слишком ярко вижу в ночи, слишком остро ощущаю окружающие запахи, слишком отчётливо слышу каждый шорох. Все инстинкты обострены до предела. С удивлением замечаю, что развиваю просто ненормальную для зверя скорость.
До особняка добираюсь меньше чем за полчаса. Гости разъехались. Окна зияют чёрными провалами. Только на кухне горит свет. Видимо, прислуга хлопочет по хозяйству.
Сосредоточившись на нём, не сразу замечаю примесь других запахов. Странных, для природы неестественных. Замираю, вглядываясь в следы. Опыт охотника подсказывает, что они волчьи, но слишком уж большие. Их могли оставить только такие же лапы, как у меня! Нехорошее предчувствие шевелится внутри, вызванное страшной догадкой.
Поднимаю голову к небу и вою. И тут же мне вторят несколько волчьих голосов, а следом из леса появляется три больших чёрных зверя. Друзей постигла та же участь. Нутро окатывает жгучая ненависть к ведьмам. Одно желание — растерзать. Если бы от них не зависела наша дальнейшая судьба, так бы и поступил, когда нашёл. Но бродить в волчьей шкуре до конца жизни совершенно не хочется.
Мы с ребятами подходим друг к другу. Молчим, заглядывая по очереди в глаза. В них страх и ярость. Точно такие же эмоции, как у меня.
— Серый, что происходит? — в панике выдаёт Мишка. Понимаю, что мы можем общаться телепатически. Какой-никакой, а бонус.
— А ты ещё не понял? Нас ведьма прокляла. За Вельку мстит.
— Какого чёрта ты её привёз сюда?! — бесится Сашка.
— А, теперь я во всём виноват? Удобно! — рычу, скаля зубы.
— Стоп! Стоп! Вместо того, чтобы гавкать друг на друга, не лучше ли проблему решать? А как вернём свой облик, тогда все вопросы и будем выяснять, — вставляет Колька — самый хладнокровный и рассудительный из нашей четвёрки.
— И что ты предлагаешь? — никак не могу успокоиться, издавая утробный рык.
— Мы знаем, где находится дом Велеславы. Это ведь её мать нас прокляла. Вот и наведаемся к ней в гости. Мы с ребятами всю местность здесь прочесали. Испарилась она. Запах обрывается в овраге. Если такая дичь творится вокруг, то есть возможность, что и сама девка уже чудесным образом дома оказалась. Мать её как-то же прознала обо всём.
— Разумно, — соглашаются все, и мы несёмся по направлению к Сосновке.
Несмотря на невероятную выносливость, вскоре начинаем выбиваться из сил. Деревня за двести километров от Мишкиного особняка, да и бежать приходится через густой лес, засыпанный глубоким снегом. Лёгкие горят, лапы начинает саднить от быстрого бега по хрусткому снегу. По общему согласию делаем привал.
— Не хочу всех пугать, но что если девушки дома нет? А если и есть, то она может отказаться снимать это чёртово проклятие. И что тогда? Не знаю как у вас, а у меня желудок от голода сводит. Что мы есть будем и где в принципе еду искать? — мысленно рассуждает Сашка, пока мы приходим в себя.
— А ты не понял ещё? Охотиться придётся, — огрызаюсь. Кидаться на друзей не хочу, но злоба, которую испытываю к ведьмам, рвётся наружу.
— Жрать сырое мясо? — в голосе Мишки брезгливость.
— Можешь костёр развести, — не могу удержаться от подколки.
— Вопрос номер два. А спать мы, где будем? Прямо на снегу? — Сашка решил всех нас окончательно до истерики довести.
— Недалеко от Сосновки есть охотничий домик. Там можно. Но надеюсь, мы быстро решим нашу проблему.
— Серый, как ты это сделать собрался? Реально. Даже если мы найдём девчонку, неужели ты думаешь, что она мгновенно всех нас простит?
Знаю, что Мишка прав, и от этого совсем тоскливо.
— А я ведь не воспринимал в серьёз её слова о том, что она ведьма, — вздыхаю. — Думал, что повыпендриваться передо мной захотела, цену набить. Мол, посмотри, какая я особенная…
— Мы все так думали. Никто из нас в серьёз в эту дикую историю про колдовство не верил, — тяжело вздыхает Колька и зачерпывает пастью снег.
Смотрю на это, а сам всё надеюсь, что происходящее сейчас — дурной сон.
К Сосновке добрались на рассвете. Какое-то время кружили вокруг дома ведьмы, принюхиваясь, но свежего запаха Велеславы никто из нас не уловил. Надежда таяла на глазах.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина, по вине которой мы оказались в таком положении.
— Как вам в новой шкуре? — зло выплюнула она. — Люди, которые прогнили насквозь, потеряли свои души, превратившись в пакость. Я могла вас наказать по-другому, но решила, что лучшее проклятие — это превратить вас в животных. Вы должны вернуться в лоно природы, к земле-матушке. Вспомнить её законы, оживить внутри правильные ценности. Деньги, власть и вседозволенность вас ослепили. И это испытание вы не прошли, скатившись на дно. Сможете переосмыслить жизнь, вымолить у моей дочери прощение?
— Где она?! — зло рявкнул, не в силах выслушивать больше ведьминские бредни.
— Вам самим её искать придётся, — ухмыльнулась женщина, скрещивая руки на груди.
Попытался кинуться на эту гадину, но натолкнулся на невидимую стену и с визгом боли отскочил назад.
— Я хочу, чтобы вы все, — она обвела нашу компанию взглядом, — хоть раз в жизни испытали то, что пришлось вынести мне и моей доченьке. Моё материнское сердце рвалось в клочья, потому что я знала, как ты с ней поступишь, — она ткнула в меня пальцем, — но не в праве была помешать. А Велеслава любила тебя искренне, всем своим чистым сердцем, но в ответ получила такое предательство. Найдёшь её, уговоришь снять моё проклятие, заставишь забыть подлость, которой ответил на её любовь, тогда вернёшь себе человеческий облик. Живи с этим грузом и не забывай ни на минуту, что твоя жизнь только в твоих руках.
Ведьма зашла в дом и хлопнула дверью, оставив нас в злом отчаянии и лютой ненависти ко всему её роду. Нашлась тут проповедница, вещающая о правильности бытия!
Глава 18
Велеслава
Просыпаюсь в одиночестве. Нахлынувшая паника сменяется облегчением, когда слышу тихие голоса на кухне. Ярик с Федькой снова препираются.
— Ручонки свои убрал, — шипит парень.
— Я тут хозяйствую, а ты на птичьих правах. Ещё и указываешь, — огрызается Фёдор. — Что хочу, то и беру.