Ученик чародея
Шрифт:
– Считайте, что по добрососедству.
– Опять! Опять тайны! Отчего вы не хотите быть со мной откровенным? Я ведь не враг, не чужой вам!
Какое-то время глава размышлял.
– Вы правы, - признал он.
– Не чужой. Чувствуется, знаете ли. Но я пока не решил, как это должно повлиять на моё отношение к вам.
– Повлиять?!
– В вас содержится жизненная сила сильфа.
– Что?!
– Это мы выкрикнули одновременно.
– Жизненная сила сильфа, - повторил глава.
– Не могу говорить со всей определённостью, но, похоже, что ваши магические способности увеличены оттого, что к вам при рождении перешла
– Это может быть правдой! Помнишь, Реф, госпожа Кель рассказывала, что ты у тебя большие способности от того, что она подставила какого-то предателя Серым? Ой, извините…
– Ничего, Л'ииикькая, не волнуйтесь.
– Глава страдальчески прикрыл глаза, но голос его звучал по-прежнему ровно.
– Бедная К'ееельра не ведала, что творила, она думала, что перед ней человек, а не другой сильф.
– Я не хотела вас расстроить…
– Ничего. А вы, юный человек, должны понимать, что ваше присутствие среди нас порождает смешенные чувства. Теперь, когда вы больше не страдаете и не нуждаетесь в жалости, а ваши добрые дела уравновешиваются тем, что вы предъявили свои права на только что возвращённую Л'ииикькаю, теперь вас на вас будут смотреть как… не знаю пока. Я скажу всем, что ваше волшебное могущество - это как цветок, выросший на могиле. Никто не ненавидит цветы только потому, что они обязаны своему рождению чьей-то смерти… Вас не смущает, что ради вашей власти кто-то умер?
– Нет, - решительно ответил Реф.
– Я не просил его об этом.
Глава какое-то время непонимающе смотрел на него, а после расхохотался.
– Да. Да, конечно, вы здесь не при чём. Я так всем и передам.
– Забавно, - проговорила я.
– Вы говорите почти как тот волшебник.
– Какой волшебник?
– насторожился Реф.
– Ну, он не был волшебником, его когда-то лишили магии. Которого вы с учителем подослали ко мне.
– Но мы никого не подсылали!
Глава кашлянул.
– Прошу прощения, - вспомнил Реф о хороших манерах.
– Мы заняли слишком много вашего времени. Если позволите, мы пойдём.
Естественно, глава позволил. Занятый новыми мыслями, Реф так и не сообразил, что хитрец снова ушёл от ответа насчёт недоверия к магам. Я, к сожалению, ничем не могла бы помочь Рефу: мне действительно ничего не рассказывали. Помню только, что от волшебников лучше держаться подальше. Вроде бы они могут… могут… не знаю, то ли влиять на нас как-то (но не в смысле заколдовывать), то ли с нашей помощью что-то делать… не знаю.
– Какой волшебник?
– раздражённо спросил колдун, едва мы выбрались на улицу. Глава не встал, чтобы проводить нас и обратную дорогу по коридорам и переходам пришлось искать довольно долго.
– Я ведь сказала - он не был волшебником.
– Лика!
– Перестань, Реф. Мне надоела твоя ревность.
– Ревность!
– обиделся ученик чародея.
– Мне кажется, я имею право знать, с кем моя невеста разговаривала, пока…
– Пока скрывалась от тебя, - закончила я.
– Я в этом далеко не уверена.
– Лика, я тебя очень прошу. Это может оказаться важным.
– Почему?
– Потому что мы никого к тебе не подсылали! Честью клянусь!
– Разве ты можешь говорить за своего учителя?
– В этом деле - да!
– с жаром произнёс колдун. Мне надоело спорить…
Глава 19. Заказчик
Он пришёл ко мне в последнем месяце зимы. В то самое время, когда я с трудом находила заказы по своей незаконной, но полезной деятельности. Ничего особенного от меня не требовалось. Его дом "перегрузили" заклинаниями и там начали твориться странные вещи. Что-то пропадало, что-то появлялось, нежить, призраки, необъяснимые чувства. Так бывает, когда слишком много колдуют в одном и том же месте. Ничего особенного.
Правда, когда меня туда привели, я начала сомневаться, что в этом доме кто-то жил. Непохоже, знаете ли. Когда в домах живут, там намного меньше паутины, пыли и плесени. И окна не заколочены. Странно, здесь давно не было людей (такие вещи "ночной призрак" определяет инстинктивно), но в последний раз колдовали вчера и именно люди. У эльфов не тот профиль.
Я оглянулась на парня, который меня сюда привёл. Не похож на сумасшедшего или бандита.
– Вы здесь живёте?
– Я?
– удивился моему предположению заказчик.
– Разумеется, не… то есть я хотел сказать, пока не живу. Дом в наследство достался. То есть я его перекупил. На наследство. Говорили, тут нечисто, вот и отдали по дешёвке.
– Ага.
Спрашивать новоявленного домовладельца, почему не позвали Белых, бессмысленно. Да и не помогут они здесь. Новые заклинания наложить - это пожалуйста, а вот чтобы старые убрать, без нашей гильдии не обойдёшься.
– Ну, приступим.
Кинжала у меня с собой не было, Реф забрал его и держал у себя последние два дня. То ли опять экспериментировал, то ли хотел таким образом шантажировать - я не знала. Но я ещё в первые дни прикупила кое-какие вещички, которые заменят отсутствие главного инструмента.
– Ух ты!
– подал голос заказчик, когда я прочертила в пыли пятиугольник и закрепила по углам зажженные свечи.
– А я слышал, здесь нож нужен.
– Обойдёмся без жертв, - сухим голосом профессионала ответила я. Надеюсь, он поверил, что так нужно, а не что я, растяпа, не могу уследить за своим собственным оружием. Аж противно, кинжал привязался к этому предателю больше, чем ко мне. И слушается его, как никогда меня не слушался!
Так, отставить причитания, сосредоточимся.
Усевшись в центр пятиугольника, я размеренным голосом принялась читать заклинание. Постепенно я ощутила давно забытое со времени ученичества ощущение слияния с… с чем? Не могу объяснить, в человеческом языке нет таких слов, чтобы передать то чувство. Словно распахивается ткань мироздания, словно весь мир - все миры, мелькает непрошенная мысль, - замирают в ожидании моего слова.
Я вижу страну, вижу волшебников, эльфов, русалок и многих-многих обычных людей, которые живут простой жизнью и не вмешиваются в дела магии, пока та не начинает им мешать. Я не вижу только себя - и подобных мне людей. Наверное, я не так смотрю.
Я закрываю глаза и позволяю чувству причастности и единства захватить себя. Нет ничего и никого, даже меня. И вместе с тем есть всё и все. Это прекрасней всего на свете, прекрасней любви, дружбы, прекрасней самой жизни. И уж во всяком случае - тех жалких денег, которые мне заплатили за то, чтобы…